14 декабря 2022, 23:10

Право на рождение. Почему важно защитить эмбрионы вместо уничтожения

Юрист Свитнев: все генетически здоровые эмбрионы необходимо защитить

В России никак не защищены права эмбрионов, оплодотворенных в пробирке, заявила на заседании Совета Федерации сенатор Елена Мизулина. По ее словам, с ними могут делать все, что угодно. Мизулина предложила защитить их права на законодательном уровне. Вместе с экспертами «360» разбирался, как следует относиться к эмбрионам и какие меры можно предпринять для их защиты.

Далее — прямая речь собеседников.

Уполномоченный по правам ребенка в Республике Татарстан Ирина Волынец: признать право на жизнь

Это очень интересная тема. Признавая права эмбрионов, мы признаем право ребенка на жизнь с момента зачатия. Именно поэтому мне инициатива Елены Мизулиной очень нравится.

Потому что, действительно, если эмбрион вне тела матери, скажем так, с ним может произойти всякое, если он не защищен законом. И, защищая его, мы делаем очень важный, нужный шаг на пути реализации Указа президента РФ № 809, который был принят недавно, в ноябре — о защите традиционных духовно-нравственных ценностей.

РИА «Новости»

Сейчас эмбрион находится не под защитой закона. Возьмем суррогатное материнство. Когда суррогатной матери подсадили эмбрион с биоматериалом заказчика или с биоматериалом, который заказчики купили у третьих лиц (то есть, они не являются его поставщиками непосредственно), суррогатная мать до момента рождения ребенка и после его рождения может отказаться его передавать заказчикам.

По закону, [она обязана сдеалть это] только после подписания акта приема-передачи ребенка (таким образом, мы приравниваем его к товару). До тех пор, пока суррогатная мать не подписала этот акт приема-передачи, она может оставить его себе. Несмотря на то, что это биоматериал других людей.

Изменение законодательства в отношении эмбриона позволит отрегулировать, в том числе, и эту достаточно тонкую сферу.

РИА «Новости»

Мы, слава богу, приняли сейчас закон о запрете суррогатного материнства для иностранцев. Я надеюсь, следующим этапом будет запрет суррогатного материнства в России в принципе. В подавляющем большинстве стран запрещено суррогатное материнство именно из морально-нравственных соображений. Там присутствуют деньги, получается, дети являются товарами. С точки зрения государства абсолютно недопустимо считать [детей] товаром. Если останется суррогатное материнство, то пусть будет на безвозмездной основе.

Поэтому данную инициативу Елены Борисовны я поддерживаю. Часть эмбрионов продается по несколько раз. Это нарушение закона, конечно же, но такие случаи известны. И очень много уголовных дел на эту тему в России уже возбуждено. Когда родителей обманывают — скажем так, не родителей, а тех людей, чьи половые клетки используются для искусственного оплодотворения.

Иногда похищают этот материал, говоря родителям, что эти клетки просто погибли, и они не могут взыскать с репродуктивных клиник этот материал, потому что законом не предусмотрено отчитываться перед ними, демонстрируя эти погибшие клетки. А иногда у людей это последние самые яйцеклетки — допустим, если женщина уже в таком возрасте, когда у нее заканчивается период фертильности. Да, последний шанс, а получается, что никто практически никакой ответственности не несет. Это ужасно.

Член Российской ассоциации репродукции человека Константин Свитнев: защитить семена будущей жизни

Сперма и, соответственно, ооциты правосубъектности не имеют и никогда иметь не будут. Мизулина имела в виду давно существующую правовую дилемму. И, скорее даже, не столько правовую, сколько морально-этическую. Имеет ли человек право на жизнь? Можно ли его произвольно лишать жизни? Как видим, в ряде юрисдикций можно, в ряде юрисдикций — нет.

РИА «Новости»

В том, что касается эмбрионов, опять-таки — два подхода. Является ли эмбрион человеком? Нет, конечно, не является. Но другой момент: с какого момента начинается человеческая жизнь? С момента рождения? Нет, это неправильно. И вы, я думаю, согласитесь со мной. С какого момента?

Если мы будем придерживаться чисто юридической точки зрения, которая в данном случае совпадает с моими морально-этическими представлениями, жизнь человека начинается в момент зачатия. В момент слияния мужской и женской гамет, когда образуется эмбрион, когда уже все определено: его пол, цвет глаз, цвет волос, интересы, предпочтения, кем он станет — художником, поэтом, медиком, инженером. Все уже заложено. Сколько он проживет. Все это определено. Что он сделает, каких успехов он добьется. Не с точки зрения божественной, а с точки зрения материальной. То есть, это семя будущей жизни.

Имеет ли эмбрион какие-то права? Полагаю, если он и имеет какие-то права, то единственное из этих прав — это право на самореализацию, право на рождение. Право быть не уничтоженным — как минимум.

РИА «Новости»

То есть, если у кого-то в результате программы ЭКО образовалось 15 эмбрионов, переносят два-три. Для наступления беременности требуется две-три попытки. Соответственно, остаются «лишние» эмбрионы. Что с ними делать? Сейчас они уничтожаются по воле родителей.

Мизулина говорит, что они не должны уничтожаться. Я об этом говорил еще 20 лет назад. Это не люди, нет, это семена будущей жизни. Это, возможно, в будущем люди, потенциально люди.

Я понимаю, что, на фоне происходящего сейчас на Украине глупо и смешно об этом говорить. Но, тем не менее, это не отменяет этот вопрос — это узаконенное убийство, которое происходит. Я понимаю, что, когда у нас узаконен в стране аборт, тоже, мягко говоря, смешно говорить об эмбрионах, есть более важные вещи.

Тем не менее, вопрос поставлен правильно. Должны ли мы как-то защитить эти эмбрионы, чтобы они когда-то в будущем стали людьми? Полагаю, что да.

Полагаю, что все генетически здоровые эмбрионы — без каких-либо патологий, мозаицизма и прочего — должны быть защищены. Эмбрионы могут храниться до тысячи лет, при условии отсутствия проникающей радиации. Почему не сохранить семена будущей жизни?

Нужно защитить эти эмбрионы, если они не нужны семье — именно семье, не конкретно этим родителям, а, может, их родственникам или будущим поколениям — защитить их от уничтожения.

Что если, к примеру, родители принимают решение отказаться от этих эмбрионов, уничтожить их, то уничтожены они быть не могут. А поступят они в некую общую базу данных, где те люди, которым требуется помощь репродуктологов для зачатия их ребенка и нужны донорские клетки, могли бы этими эмбрионами воспользоваться. Таким образом, мы этим эмбрионам даем шанс на жизнь. И с экономической точки зрения это весьма удешевит весь процесс — не нужно будет подвергаться длительной стимуляции, это как бы процесс усыновления эмбрионов. Почему нет?

Совет Федерации РФ

Дети

Законы