Без вины виноватый. Почему дисквалификация Крушельницкого абсурдна, но неоспорима

Страшно вспомнить, как усеченный состав нашей сборной ехал на Олимпийские игры в южнокорейский Пхёнчхан. Без флага и гимна, без фактической национальной принадлежности, заранее обреченный на косые взгляды и пристальное внимание со стороны Международного олимпийского комитета. Те немногие, кто был допущен до Олимпиады, проверялись в десятки раз чаще, чем любой другой спортсмен. Риск не поехать на Олимпиаду вообще, как мы помним, оставался до последнего. Нам дали четко понять: «не дай Бог вам хоть как-то нарушить тот нескончаемый список требований, который мы вам выставили — от „повесить флаг в своей комнате“ до „попасться на допинге“».

Вспомнили? А теперь представьте, что после этого керлингист (!) Александр Крушельницкий однократно (!) принимает запрещенное вещество мельдоний (!) прямо на Олимпиаде (!). Откровенно, в голове такое не укладывается.

Во-первых, зачем в керлинге допинг? Этот вид спорта не про «быстрее, выше, сильнее», скорее это шахматы на льду. Нужно думать и быстро принимать решения, быть внимательным. И даже если вспомнить, что мельдоний защищает сердце и помогает перенести физические нагрузки, однократное применение такого препарата никак не способствует цели. А количество запрещенного вещества указывают именно на однократный прием.

Во-вторых, почему мельдоний? С 1 января 2016 года, когда популярный на постсоветском пространстве мельдоний был включен в список запрещенных веществ Всемирного антидопингового агентства, десятки российских спортсменов попались на его использовании. Спасло российский спорт тогда только то, что WADA не рассчитало срок вывода вещества из организма. Как итог, амнистия для всех, кроме Марии Шараповой. Но, справедливости ради, только она и призналась, что использовала мельдоний после фактического запрета, то есть после 1 января. После такой истории только самый сумасшедший человек на свете сможет решиться принять препарат во время Олимпиады, и очевидно, что Крушельницкий — не такой.

В-третьих, с какой целью во время Олимпиады? С учетом первых двух пунктов, это совершенно нелогично, более того, выглядит настолько абсурдно, что первая мысль — подставили. На это упирал и спортсмен, и президент федерации Дмитрий Свищев, и российские спортивные чиновники, и правоохранительные органы. К последним обратились в надежде найти виновного, кто на самом деле решил сыграть с Крушельницким злую шутку.

В защиту спортсмена даже пришлось использовать доводы немецкого журналиста Хайо Зеппельта, который методично выдавал якобы доказательства массового использования допинга в российском спорте весь олимпийский цикл. На этот раз (речь об октябре 2018 года) немец снял фильм не про нас, а про бардак в олимпийской лаборатории Пхёнчхана, мол, куча посторонних лиц имели доступ в помещение и к допинг-пробам, а значит — могли проводить с ними какие-то манипуляции. Но судя по решению, этот факт либо не нашел подтверждений, либо оказался неприменим в этом случае.

К большому сожалению, виновный так и не найден, а вот мельдоний в организме Крушельницкого — да, и в обеих пробах. Что исключает лабораторную ошибку и доказывает наличие запрещенного вещества в организме человека. Поэтому и логичным выглядит объяснение самого спортсмена, которое услышали спортивные судьи — мельдоний не принимал, но отрицать факт нарушения не буду. И верно, в соответствии с кодексом WADA спортсмен виновен, если доказан факт нарушения правил. Он и только он ответственен за то, что ест, пьет и какие препараты принимает.

И получается совершенно безвыходная ситуация, над которой ломали голову в Спортивном арбитражном суде аж три месяца. Прискорбно, но вынесено совершенно адекватное букве закона решение. Как бы нам ни хотелось сопротивляться и говорить обратное. И будут апелляции, может быть, будут иные доводы. Как говорят, два юриста — три мнения. Может быть, другая защита сможет найти новые слова для того, чтобы срок дисквалификации был уменьшен. Вот только сама дисквалификация уже никуда не денется, слишком однозначно выглядят факты.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.