Темные тайны искусств. История хищений шедевров в СССР и России

Тот сюжет сразу пришел в голову всем, кто помнил фильм. Кража была устроена очень оригинально. Вопреки наивному желанию добропорядочных воров, она еще долго не замечалась. Подобная же история разыгралась в один из выходных дней в московской Третьяковке. Многим пришло в голову даже то, что картина Куинджи была похищена либо на спор молодыми наглецами-мажорами, либо в пику руководству музея — своего рода изощренная месть за что-то очень личное.

История похищений произведений искусства и антиквариата в России, а ранее в СССР, имеет досужие примеры. В свое время на Петровке, 38, существовал уникальный отдел, в котором было квалифицированное подразделение розыска похищенных шедевров. Служили в нем серьезные, хорошо образованные офицеры. Работа их считалась одной из самых закрытых в МУР, потому что затрагивала многие деликатные аспекты государственной безопасности: и блестящая искусствоведческая номенклатура похищенного, и недостатки ее охраны, и способ реализации вплоть до вывоза на международные аукционы не без помощи доверенных должностных лиц, и солидные имена заказчиков-коллекционеров, — словом, было чего опасаться в случае разглашения этих темных тайн.

Далеко не все кражи известны даже специалистам до сих пор, потому что всегда находились стороны, заинтересованные хранить в секрете само похищение. Нередко это выгодно страховым компаниям. Все дело в том, что некоторые похищенные произведения искусства ловко заменялись идеальными копиями, которые до сих пор радуют глаз даже самых тонких ценителей и экспертов. Приходилось встречать публикации, в которых утверждалось, что от 20 до 40% оригиналов в музеях либо намеренно (с целью их сохранности), либо вынужденно (из-за уже свершившихся краж) заменено копиями высочайшего класса. Этому в равной степени можно доверять, как и сомневаться, потому что у того и другого есть «бесспорные» аргументы. Страховые компании, например, заинтересованы более других сохранить это в тайне, иначе какие-то из них могут потерпеть гигантские убытки, если выяснится, что, например, знаменитая на весь мир картина — подделка, пусть и искусная, даже не хуже, если не лучше оригинала. Но ведь страховался оригинал, а не просто изображение. Но это все истории скорее мошеннического сговора, чем музейных краж. Порой они претендуют на ранг криминального искусства в своей особенной, нелегитимной области, как и сам их предмет в мировом искусстве вообще.

В СССР случались музейные кражи, которые вполне можно отнести к похищениям века. Не все из них широко известны по тем причинам, о которых уже кое-что сказано.

Одной из самых знаменитых стала кража из ГММИ им. А. С. Пушкина 9 марта 1965 года полотна голландца Франса Хальса «Святой Лука». Об этом даже снят довольно точно остросюжетный фильм «Похищение „Святого Луки“». Исчезла картина в санитарный день, поэтому ее отсутствие обнаружилось не сразу. В галерее в той же «преступной доступности» были и другие, более ценные работы старых мастеров, но исчезла только эта. Ее грубо вырезали из рамы, повредив края. Интересно то, что буквально накануне министр культуры СССР Екатерина Фурцева самоуверенно заявила на одной из пресс-конференций за границей: «В Советском Союзе, в отличие от Запада, музеи не грабят». Говорят, у нее потом были серьезные проблемы в Политбюро в связи с этим досадным «сглазом». Украл «Святого Луку» работник музея (столяр-мебельщик), бедный студент-вечерник Валерий Волков. Попался он через полгода случайно (хотя у всякой случайности есть свои закономерности, как известно): принял сотрудника КГБ где-то на Арбате за богатого иностранца и предложил ему картину «уровня Рембрандта» за 100 тысяч рублей. Эта сумма по тем временам была гигантской. Ее могло хватить на жизнь даже нескольких поколений одной семьи. Оперативники госбезопасности разыграли с Волковым тонкую комбинацию, результатами которой стали его захват и возвращение полотна. Тут и подставной дипломат был, а на самом деле — сотрудник ПГУ КГБ СССР (ныне — внешняя разведка) с совершенным знанием немецкого языка, перекидные дипномера на красном «мерседесе» и еще многое другое. Словом, блокбастер со счастливым концом.

Другим крупным похищением в СССР стала кража из краеведческого музея в Ростове-на-Дону 1 июля 1971 года золотых фаларов на сумму никак не меньше полумиллиона рублей. Сейчас можно по поводу реальной стоимости национальной валюты того времени много спорить, но тогда никому и в голову бы не пришло усомниться в ее достоинстве. Четырнадцать золотых фаларов когда-то были обнаружены в сарматском захоронении. Это искусно исполненные бляшки наподобие крупных монет, предназначенные для сбруи коня вождя. Редчайшая находка, чудом сначала уцелевшая от грабителей могил древних князей и царей. На ее хранение и экспонирование претендовал даже Эрмитаж. Ценность этого сродни артефактам скифского золота. Украдено были семь фаларов. Вор разбил окно на втором этаже музея, потом расколотил витрину, сгреб золотые бляхи и исчез с ними. Его вскоре нашли. Им оказался молодой человек Василий Антюшин — просто примитивный воришка, искатель легкой наживы и пьяница. Его взяли, когда он пытался продать похищенное трем лицемерным старичкам-скупщикам недалеко от комиссионки в центре Ростова-на-Дону. Но он умудрился переплавить уникальные произведения древнего искусства в безликий, грубый золотой слиток. Ему и в голову не пришло, что похищенное потеряло в номинальной в цене на золото 25% сразу, а вообще-то, фактически было уничтожено недалеким варваром. То есть потеря не имеет цены. Дали ему 15 лет лишения свободы. Он так и не понял, почему так много!

В 1974 году в том же московском Пушкинском музее (ГММИ) была организована выставка из каирского музея сокровищ гробницы Тутанхамона. Уже через несколько дней обнаружили пропажу не то девяти, не то одиннадцати золотых наконечников стрел. Выставку закрыли, несмотря на то, что к ней выстроилась километровая очередь. Потом ее открыли — и слухи о краже как будто были развеяны — все наконечники лежали на своих местах, однако охрана заметно усилилась. Что произошло на самом деле, да и было ли что-нибудь, до сей поры тайна за семью печатями. Каких только версий нельзя было услышать даже от искусствоведов-экспертов: и о том, что выставленные наконечники срочно искусно выплавлены и являются копиями, а СССР заплатил страховой компании огромную сумму; и то, что вора поймали, а им оказался кто-то из ближнего круга Брежнева (чуть ли не его дочь заказала кражу), и потому дело спустили на тормозах и даже засекретили само так называемое событие преступления. Но никаких следов, кроме слухов-теней, от этой загадочной истории не осталось.

История похищения полотен и антикварных ценностей из музеев СССР и России, а также бывших республик официально такова: картина Айвазовского «Раннее утро на море» (Серпухов, 1991 год), пять картин Левитана (Плес, 2014 год) — найдены; картина Караваджо «Взятие Христа под стражу, или Поцелуй Иуды» (Одесса, 2008-й) — найдена; картина Жан-Леона Жерома «Бассейн в гареме» (Эрмитаж в Санкт-Петербурге, 2001 год) — возвращена в плохом состоянии; Египетская чаша III века до н. э. (Эрмитаж, Санкт-Петербург, 1994 год) — найдена у электрика музея; похищение 221 экспоната антикварных и художественных изделий (Эрмитаж в Санкт-Петербурге, 2006 год) — часть возвращена, а часть пока считается утерянной, преступник задержан, вторая преступница — хранительница Эрмитажа — умерла от сердечного приступа, не выдержав напряжения; ценные гравюры и иллюстрации (Эрмитаж, Санкт-Петербург, 2015-й), виновник — сотрудник музея, все возвращено.

История умышленных повреждений уникальных картин, древних икон и ценных декоративных произведений психопатами (самой несчастной в этом смысле была картина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» в Третьяковке — варварски повреждалась дважды: в 1913  и 2018 годах) тоже попала почти в тот же печальный ряд, но там присутствовали другие цели и наступали другие последствия.

Андрей Бинев, журналист, аналитик