«Основной наплыв танков — утром». Один день дежурного у полигона «Ядрово»

«Надо записывать номер, марку автомобиля, указывать, прессованный груз или нет. В сутки должно проезжать не больше 80 мусоровозов. Это все. Сиди здесь на стуле и никуда не уходи», — дает наставления мой сменщик Алексей.

На ближайшие два часа я — дежурный на полигоне «Ядрово». Моя задача фиксировать в специальном журнале все въезжающие на полигон мусоровозы. Наблюдательный пункт — старый покосившийся полусломанный стул. Иногда подъезжают местные жители. Новичков обычно не оставляют одних. Лариса — одна из активисток, на полигоне дежурит почти каждый день. «Основной наплыв танков (так местные называют мусоровозы — прим. „360“) как раз утром. Вот как раз едет. „Waste-Транс“. Это наша местная компания. Пропускаем», — рассказывает активистка.

Пока Лариса дает указания и рассказывает о марках мусоровозов, один из них стремительно поворачивает прямо перед моим носом и заезжает на территорию. Такого резкого виража от многотонной машины я не ожидала, номер записать не успела. Приходится бежать за ним. Номер грязный, вглядываюсь в буквы и цифры. Большая удача, что на полигоне мусоровоз въехал на специальные весы и остановился. Это уже потом я узнала, что такова стандартная процедура.

«На этих весах, - продолжает Лариса, - мусор взвешивают. Проверяют у водителя документы и накладную и только после этого машина двигается дальше».

Лариса — военный медик, работала в госпитале. Сейчас вышла на пенсию, но подрабатывает на скорой помощи. Женщина в числе активистов. Периодически помогает тем, кому становится плохо от дежурства на полигоне.

«Мы стояли здесь у полигона. И я вижу — одной девушке плохо становится: руки синеют, трясет, почти не дышит. Вызвали скорую. До приезда медиков уложила на асфальт, сделала искусственное дыхание. Потом еще двоим так же плохо было — пришлось спасать», — рассказала она.

С 10:00 до 12:00 мусоровозы едут и едут. У въезда на полигон небольшая пробка. Зато очень удобно — успела рассмотреть и записать все досконально. Скучающий в «мусорной колонне» водитель приоткрывает окно и кричит: «Когда вам уже надоест здесь сидеть?». Наш ответ, очевидно, его не очень интересует. Как только жители начинают что-то кричать, водитель демонстративно отворачивается в другую сторону.

Полдень. Солнце печет невероятно. Температурная отметка на телефоне показывает +28 градусов. Открытое пространство, и негде спрятаться от палящих лучей. Хотя это лучше, чем стоять под проливным дождем. Такие случаи, как рассказали жители, тоже были. Вот буквально вчера вечером начался ливень, а дежурная на полигоне была без машины. Так и промокла до нитки, но «охранный пост» не оставила.

В этот момент к полигону подъезжает машина ДПС, один из сотрудников опускает стекло и спрашивает: «Сколько машин уже заехало?» — «Ну, пока 35». Полицейский кивает, автомобиль отъезжает. Забегая вперед скажу, что сотрудники полиции постоянно дежурят на полигоне и контролируют ситуацию.

«Это даже хорошо, потому что однажды какой-то буйный водитель попался, начал угрожать. Чуть ли не бросаться. Говорит: что здесь расселись у полигона, валите. Увидел полицейских - успокоился», — рассказывают активисты.

При мне особо дотошные дежурные несколько раз подходили к водителям мусоровозов и просили показать документы. Водители вели себя спокойно. Кроме того, жители договорились и с администрацией полигона — несколько раз в день подходят к сотрудникам, сверяют номера въезжающих машин.

Сажусь на единственный стул, уже убитый временем. От жары кружится голова. Бутылка воды закончилась еще полчаса назад.

«Ой, у меня с собой такой вкусный квас, я сейчас дам попробовать. Завожу дома по бабушкиному рецепту, — говорит Лариса. — Мы привыкли, уже пьем и едим здесь у полигона».

Есть в нескольких километрах от помойки совсем не хочется. В районе обеда к полигону подтягиваются еще жители. У некоторых на работе перерыв. Кто-то привозит воду, бутерброды и картошку из ближайшего фастфуда. Еще через пару минут к полигону подъезжает мужчина на велосипеде.

«Сегодня ночью проснулся, думал, у соседа щи горят. Кислыми овощами запахло. Спускаюсь, бужу его, спрашиваю — ты суп что ли ночью варишь. Он отвечает — „Нет, я спал“. А потом решили, что это с полигона. Но сейчас вроде запаха нет», — говорит Сергей.

Как оказалось у Сергея сегодня выходной. За целый день, я посчитала, он приезжал на полигон четыре раза. Приятный и разговорчивый. Про таких еще говорят - «не перебьешь».

Какого-то неприятного запаха я не ощущаю. Но на всякий случай у жителей здесь припасен пакет с противогазом и масками. Сергей показывает в сторону свалки. «Вот это старое тело. Там „КамАЗы“ с песком. И ститчер. Это голландцы привезли оборудование. Он проколы делает. И свалочный газ выходит и потом утилизируется. А вот эта синяя будка — вот, видишь, край здания торчит из-за забора — там сортировка».

«Я раньше на полигоне закупал пластик на переработку, - говорит мужчина в бейсболке, но имени своего не называет. - Но потом бросил. Невыгодно. Это была маленькая городская свалка, выросла буквально за полтора года. И мы не против свалки. Не против, что сюда завозят наш местный мусор. Это же понятно. Что мусор не может испариться, где-то его нужно складировать. Но считаю, что будущее за переработкой. И лично я готов сортировать мусор».

На полигон приезжает сменщица Жанна. С четырех утра она уже отработала смену поваром. Уставшая после работы, но домой не едет. Приезжает на полигон, сегодня ее первое дежурство. Такое рвение мне, человеку стороннему, понять сложно. Я сегодня проснулась в пять утра и с удовольствием бы уже вытянула ноги на диванчике.

Спрашиваю: «Вы же устали после работы, отдохнуть хочется. Зачем приехали?». Жанна выглядит вполне бодрой. Отвечает: «Я больше 20 лет прожила на юге, в Таганроге. Переехали всей семье. Но всегда скучала по Волоколамску. В отпуск приезжала. Помню, въезжаешь в район. Спокойствие такое. Тишина».

Пока Жанна в деталях рассказывала про свою жизнь — на юге «жила в большом доме», «Азовское море буквально в нескольких метрах», — мы успели «проворонить» два мусоровоза. Но на сей раз уже спокойно прошли на территорию и записали все данные, пока машины стояли на весах.

Переехать Жанна решила неожиданно. По ее словам, вернувшись из очередного отпуска из Подмосковья, решила все это бросить и вернуться на малую родину. «Дети к тому моменту подросли. Переезд восприняли спокойно. Лично я очень рада, что вернулась в Волоколамск, мне здесь нравится. И на полигон „Ядрово“ буду приходить на дежурство. Если потребуется — смогу дежурить и в -40. Потому что нам не безразлично».

Жители Волоколамска находятся у полигона не только днем, но и ночью. График составляют заранее. Если появляются свободные «окна», пишут в Telegram-чате города, спрашивают, кто может приехать подежурить. Меня как новичка здесь с пристрастием допрашивают — кто, откуда, зачем приехала. Но, когда налаживается диалог, абсолютно откровенно рассказывают о своей жизни.

«Ночью мусоровозов почти нет, - вновь вступает в разговор Лариса. В это время в основном молодежь дежурит на машинах".

Ближе к 18:00 с территории полигона тянется вереница автомобилей — выезжают работники и администрация « Ядрово». Кто-то опускает стекло и кивает жителям. Многих активистов уже знают в лицо. По моим ощущениям, реагируют на них спокойно. Да и жители вполне миролюбиво отвечают на знаки приветствия.

«Иногда для членов инициативной группы проводят экскурсии на полигон. Показывают, как идет пересыпка мусора, как выглядит голландское оборудование, рассказывают о работах, — продолжает военный медик Лариса. - Конечно, мы можем здесь не стоять и не умирать от жары. Вот, посмотри, везде камеры установлены. Можно лежа на диване за всем следить. И за въезжающими на полигон мусоровозами в том числе. Но мы хотим сами все контролировать. Мы уже добились, что в Волоколамск перестали привозить московский мусор и старое тело полигона закрыли. Это самое главное».

Возможно, именно это событие — сдвиг с мертвой мусорной точки, когда власть закрыла старое тело полигона — воодушевило и сплотило жителей. И сейчас, когда только-только начинается налаживаться разговор с чиновниками, жителям хочется контролировать все на месте, видеть своими глазами, сколько мусора привозят и откуда. Именно поэтому они приезжают сюда «в свой единственный выходной», на «полчасика на обед». Что касается отношения, агрессии или ненависти в свой адрес я не почувствовала. Наоборот, все пытались помочь, что-то рассказать, предложить воды, накормить.

Ближе к 20:00 начинается мелкий дождик. Вызываю такси. Очень долго со всеми прощаюсь и уезжаю.