Дегуманизация декриминализации. Текст Максима Кононенко

У нас в стране можно много чего декриминализировать. Оскорбления разнообразных чувств, например. Покупку в китайском интернет-магазине авторучки со встроенным диктофоном. Позорнейшую 282-ю статью, предусматривающую уголовное наказание за образ мыслей. Однако начать решили с избиения жен, детей и родителей. Мотивируя это тем, что так «справедливо» и что «раньше так было».

Ну что же, давайте о справедливости.

Все мы живем в мире, где нас подстерегают опасности. Выходя утром из дома, заходя в метро и возвращаясь вечером в свой подъезд, мы никогда не знаем, что нас там ждет. Мы можем поскользнуться и сломать ногу. У нас могут вытащить из кармана бумажник. А еще пьяный идиот может набить нам морду. Ну или мы можем набить ему морду.

Совсем все не так у нас дома. Дом — это та часть мира, в которой мы уверены. Дома нас не подстерегают опасности. Потому что если опасности будут подстерегать нас еще и дома — то зачем тогда такой дом нужен? Нет, дом — это то самое место, куда мы вернемся после того, как сломали ногу, утратили бумажник или получили по морде. И мы должны быть уверены в нем. Если мы не сможем быть в нем уверены — то тогда зачем вообще жить. Потому что это не жизнь.

И это — принципиальная разница между домом и улицей. Применение насилия дома подрывает доверие. А семья без доверия невозможна. Домашнее насилие уничтожает семью. А семья — это основа нашего общества. И именно в силу этой принципиальной разницы применение насилия дома — преступление куда как более тяжкое, нежели применение насилия на улице. Потому что оно угрожает существованию общества. А уличная драка существованию общества не угрожает.

Следовательно, домашнее насилие должно наказываться строже, чем уличное.

По какой-то неведомой для меня причине русские люди этого не понимают. Популярный парадокс «Бьет — значит любит» словно бы начертан на нашем гербе. Любые попытки вырваться из замкнутого круга, в котором дети, избиваемые родителями, потом избивают и собственных детей, подвергаются осмеянию и обвинению в нарушении древних традиций. Доходит до того, что некие называющие себя психологами (!) люди дают экспертные оценки, согласно которым бывают ситуации, в которых бить ребенка необходимо (!!). Соответственно, ребенок, который видит, как его отец бьет его мать, потом будет бить и свою жену тоже. А женщина будет это терпеть, хотя и понимает — если ударил один раз, обязательно ударит еще.

Это — вторая принципиальная разница между домом и улицей. Нога или бумажник конечны. Уличная драка конечна. Домашнее насилие практически всегда бесконечно. И именно в силу этой второй принципиальной разницы первый случай домашнего насилия должен наказываться так строго, чтобы второго случая не последовало.

Закон о декриминализации домашнего насилия противоречит обоим вышеуказанным тезисам. Он переводит именно первый случай применения домашнего насилия из разряда уголовных преступлений в разряд административных. Вы, конечно, можете считать это справедливостью. Я же считаю иначе.

Теперь о том, что «раньше так было». Когда-то у нас существовала норма содержания алкоголя в крови водителя. И существовал какой-то уровень аварийности из-за пьяных людей за рулем. Назовем его X. Потом один человек с юридическим образованием посчитал, что норму содержания алкоголя в крови водителя надо сделать нулем. На юридическом факультете просто не объясняют, что в природе никакого нуля не бывает. Уровень аварийности, конечно, упал — ведь на все дороги страны вывалили десятки тысяч полицейских, отлавливающих водителей, у которых не ноль. Большинство отловленных не были пьяными и послушно платили полицейским гигантские взятки. Но в ходе облав попадались, конечно, и пьяные. Потому и цифры упали.

Когда же безумие новой нормы стало всем очевидно, ее отменили. Правда, с другими формулировками (не «допустимый уровень содержания», а «погрешность прибора»), но люди все равно услышали: промилле вернули. И знаете, что произошло в первый год после этого? Уровень аварийности с пьяными водителями вырос на 22%. Он стал больше, чем был до введения нулевого промилле! Больше, чем тот самый X. И депутат Яровая всерьез предлагала немедленно вернуть ноль. В течение следующего года цифры выровнялись, но нам важен именно этот вот всплеск. Водители с восторгом восприняли отмену нуля не как устранение юридического казуса, а именно как разрешение выпивать за рулем. А полицейские потеряли интерес к массовым облавам на трезвых водителей, у которых не ноль.

Точно так же люди воспримут и «декриминализацию домашнего насилия». Совершенно неважно, что «раньше так было»! Потому что теперь, вот прямо сейчас, станет хуже, чем было раньше. Потому что сволочи воспримут это как разрешение ударить жену и ребенка. А полицейские потеряют интерес к жалобам на домашнее насилие — административка преступлением не считается. В отчет не запишешь. И все разговоры о том, что уголовное наказание за домашнее насилие действовало меньше года, не имеют никакого значения — важен не период действия, а сам факт отмены.

Через год цифры, наверное, выровняются.

Но очень хотелось бы знать, на совести кого окажутся те женщины, дети и старики, которых домашние тираны успеют покалечить за этот год.

Мнение редакции может не совпадать с мнением автора