Афганский подлог. Чем именно не понравился ветеранам и критикам фильм Павла Лунгина

26 марта 2019 года на закрытом просмотре в Министерстве культуры разыгрались нешуточные страсти: генералы и офицеры, герои Советского Союза и России, многолетние участники боевых действий в Афганистане обвиняли режиссера в откровенно клеветническом изображении советской армии. В ответ Павел Лунгин обвинил критиков в «мракобесии». Кто прав в этом споре? Вот впечатления человека, видевшего фильм полностью собственными глазами.

Осторожно! Дальше будут спойлеры

Армия мародеров

По мнению ветеранов, советский контингент в Афганистане представлен как совершенно разложившееся сборище мародеров, грабителей, нарушителей дисциплины. Уже начинается лента с эпизодов, повергших многих в оторопь.

Группа сотрудников КГБ и афганской безопасности приезжает к месту, где мотострелки остановили для проверки колоритный афганский торговый караван с верблюдами. Искали оружие, но начальник каравана пожаловался, что пропали 500 тысяч афгани (небольшие, но все-таки что-то значащие деньги). Один из главных героев картины — офицер КГБ в исполнении Кирилла Пирогова (пикантности придает то, что Пирогов не так давно снялся в сериале «Макмафия» в роли коррумпированного фээсбэшника, прошедшего Афган) — подходит в к группе мотострелков и спрашивает, знают ли они что-то о деньгах. Те отвечают, что нет.

На ворованные деньги мотострелки идут в духан, где хотят купить хороший магнитофон. Хозяин просит за него 700 тысяч афгани, а у них, как мы знаем, есть только пятьсот. Мотострелков сопровождает жуликоватый прапорщик, который говорит им согласиться на семьсот, но дать духанщику пятьсот. Тот берет деньги, возмущается недодачей, в ответ на что прапорщик заявляет ему, что по афганским обычаям, если он взял деньги в руки, то сделка совершена.

Еще большее возмущение вызвала сцена «продажи» тем же жуликоватым прапорщиком боевого оружия противнику. Ушлый прапорщик предлагает афганцам автоматический станковый гранатомет (АГС) за пять миллионов афгани, показав им его детальную схему и взяв деньги вперед. На вопрос сопровождающего солдата, правда ли он собирается продать оружие, прапор отвечает: «Нет, ты что, я присягу давал» — и прячет полученные деньги в печке неработающей полевой кухни. Пришедших за покупкой афганцев отгоняет караул воинской части. При следующем выходе в горы прапорщика захватывают и после унижений бросают в зиндан. Жулик должен быть выкуплен, чтобы вернуть назад деньги.

Зрители подсчитали, что в общей сложности в действиях советских военнослужащих, показанных в данном фильме, содержатся признаки деяний, наказуемых статьями 238, 239, 240, 241, 243, 244, 245, 246, 248, 250, 251, 255, 256, 257, 258, 259, 260, 260.1, 261, 263, 264, 265, 266, 267, 268 главы 12-й «Воинские преступления» действовавшего на тот момент Уголовного кодекса РСФСР.

Искажение работы армии и спецслужб

Павел Лунгин неоднократно заявлял, что на картину его вдохновило общение с бывшим директором ФСБ и многолетним депутатом Государственной думы Николаем Ковалевым, проработавшим много лет в Афгане. Зрители сочли, что режиссер откровенно «подставил» знаменитого ветерана, который, во-первых, всегда настаивает на безусловной правоте советской операции в Афганистане, во-вторых, рассказываемые им мемуарные эпизоды носят совсем другой характер, нежели тот, что показан в фильме.

«Раз в месяц каждую из отдаленных застав надо было обеспечить водой и продовольствием на месяц, — вспоминает Ковалев. — Всякий раз колонна попадала под ожес­точенный обстрел моджахедов и несла потери. И всякий раз перед операцией обсуждались "планируемые потери". Предполагалось, что убитых может быть до 20 человек, а раненых — около 100. То есть боевые действия еще не начались, а уже запланирована чья-то смерть… Я попросил отложить операцию на два-три дня и за это время встретился с афганскими полевыми командирами. Говорил им так: "Если вы будете в нас стрелять, нам придется подавить ваше сопротивление, у вас будут большие потери. Если же вы дадите нам пройти, то мы обещаем не расширять зону нашей ответственности, не устраивать засады". И удалось договориться. Мы провели колонну без единого выстрела. Люди остались живы».

В фильме Лунгина герой Пирогова, про которого утверждается, что он списан с Ковалева, решает вопросы с моджахедами исключительно при помощи банального подкупа. Проводка колонны превращается в комедию с манекенами, усаженными на грузовики, которые и расстреливают афганцы, чтобы отчитаться перед начальством. Для героя фильма договоренность с моджахедами не средство выполнить боевую задачу, а практически самоцель.

Ковалев в интервью описывал трагические инциденты, приводившие к гибели мирного населения.

«Это в степях Баграма произошло. Два вертолетчика Ми-24, молодые ребята, мало им обычных боевых заданий, решили добиться славы, ордена прикрутить на летные тужурки... Барражируют они на своих «крокодилах» в свободном поиске, ищут цели, вдруг засекают караван на панджшерской дороге. Первая мысль какая у них сверкнула? Караван с оружием! Понаслушались рассказов в курилке, что если караван по заброшенным тропам следует, то обязательно с контрабандным оружием, боеприпасами или наркотиками. И в два захода ликвидировали НУРСами и бортовыми пулеметами верблюдов с грузом, а следом погонщиков. Оперативная группа вылетает на место происшествия, докладывает: из людей в живых никого, рядом с мертвыми верблюдами несколько овец, шерсть окрашена в красный и черный цвета, чуднó… Значит, придется теперь выяснять, из какого они племени – дуррари или гильзами, встречаться со старейшинами, сглаживать отношения. Для этого потребуется проводник и квалифицированный переводчик: кочевники разговаривают обычно на пушту, а этот язык разделяется на восточный и западный диалекты. В них с полсотни говоров, не считая специфические обороты речи, принятые в каждом племени. Значит, придется тратить драгоценное время, ресурсы, задействовать личный состав на решение дел, напрямую не связанных с работой моей группы».

Никаких подобных трагических ситуаций в фильме Лунгина нет. Там все предельно просто: советский генерал, разъяренный «случайным» убийством сына-летчика, попавшего в плен, приказывает нанести удар по мирному кишлаку, в котором находился командир моджахедов, который только что честно выполнил обязательство пропустить советскую дивизию к перевалу Саланг. В ответ на претензии главного героя-сотрудника КГБ, генерал заявляет, что ему приказали из Москвы. Никаких «инцидентов» нет — зверствует против населения именно армия по приказу, причем отвечает за это Москва.

Вопреки плашке «основано на реальных событиях», в фильме нет ни одного эпизода, который бы совпал с известными общественности рассказами генерала спецслужб или кого-либо другого. Все происходящее ветераны сочли домыслами режиссера.

Героизация афганских моджахедов

Возмутило и то, что моджахеды показаны в фильме едва ли не симпатичней советских солдат и офицеров. В отличие от нашей стороны, которая делает гнусность за гнусностью, афганцы поступают всегда очень логично. Попытался обжулить их прапорщик — они его захватывают в заложники. Один из командиров, недостаточно преданный джихаду, сговорился пропустить русских за деньги, другой, разоблачив это, перерезает ему горло, дав предварительно помолиться.

В имидже «в белом венчике из роз» представлен командир моджахедов — Инженер Хашем. Он облачен с ног до головы во все белое, предельно благороден, вежлив, предупредителен. Его убийство в результате авианалета в отместку за гибель генеральского сына выглядит в контексте фильма как настоящая большая подлость.

Как отметили в ходе обсуждения ветераны, у Лунгина получилось так, что единственным положительным героем фильма предстает маленький афганский пастушок, который сперва захватывает в плен летчика, потом учится стрелять, потом убивает летчика, а в итоге гибнет с оружием в руках в столкновении с советскими офицерами. Он настоящий воин и знает, за что сражается. С нашей стороны, представленной сплошь жуликами, мародерами, трусами, таких однозначных цельных героев попросту нет.

Этот пастушок, если бы не погиб, спустя несколько лет стал бы героем «Талибана», а сейчас, наверное, сражался бы на стороне исламского «Халифата». То есть фильм Лунгина еще и может быть воспринят как открытая пропаганда терроризма, вплоть до упоминания джихада.

Участники обсуждения сочли логичным, что фильм о «подвигах» моджахедов и гнусности «советских оккупантов» мог бы быть снят на деньги Афганского Фонда Кино и прокатываться в Афганистане. Почему такой фильм снят на деньги российского бюджета, при поддержке наших министерств и прокатывается в России, причем его заявили на День Победы, — вызывает недоумение.

Введение общественности в заблуждение

Еще одной претензией к Лунгину является то, что он, по сути, морочит голову общественности. Трейлер фильма попросту не соответствует его содержанию, все упомянутые и не упомянутые выше проблемные моменты из него полностью исчезли. У зрителей создают впечатление, что речь идет о героико-приключенческом фильме, что вообще не соответствует ни содержанию большей части сцен, ни темпу повествования. По сути, лента Лунгина содержит только две боевые сцены: вход мотострелков в кишлак и засада с нападением на микроавтобус, в котором едут сотрудники спецслужб. Обе сцены вместе занимают менее 15% экранного времени.

Все остальное время идет демонстрация морального разложения армии, коррупционных схем с моджахедами, психотические страхи героев и показ всевозможных низостей и предательств. Никакого героизма — ни парадного, ни «непарадного», о котором говорит режиссер, нельзя рассмотреть даже под микроскопом, так как почти каждый мужественный поступок персонажей обесценивается другими их поступками, а конечным итогом является чистое поражение.

Однако режиссер не признает, что фильм является критикой афганской войны в духе перестроечных публикаций 1991 года. Если он это признает, то придется признать и то, что он обманул Фонд Кино и остальные госструктуры, давшие ему деньги на совсем другую ленту, что он злоупотребил доверием известного генерала-депутата, доверившего ему свои рассказы, что он держит зрителей за стадо, которое надо заманивать трейлером на один фильм, чтобы показать совсем другой. Поэтому режиссер старается сохранить выражение лица непонятого художника, который альтернативным способом воспел подвиг, но его не поняли «мракобесы».

Вся эта история в совокупности говорит о не очень благополучном положении дел в нашем кинематографе. По сути, у нас кинопроизводством занимается госкорпорация «Фонд Кино», которая финансирует очень значительную часть при производстве большинства фильмов, особенно патриотической тематики. И при этом данную корпорацию постоянно «кидают» режиссеры, выдавая некачественный, а то и прямо противоположный по смыслу продукт. Это вызывает массу скандалов, которые, однако, наших киночиновников ничему не научили. Научит ли скандал с «Братством»? Есть веское основание для сомнения и в этом.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.