Эксклюзив

05 декабря 2022, 15:52

(обновлено: 08 декабря 2022, 11:58)

Жизнь в полуприседе. Чему нас учат истории Михаила Фридмана и телеканала «Дождь»

Публицист Миронова: в чужом государстве в эпоху перемен, скорее всего, будет еще хуже

РИА «Новости»

Далее — прямая речь.

Из страны противника не могут приехать беженцы или политэмигранты — там только перебежчики, отношение к ним соответствующее: как к врагу и обменному фонду.

Как ни старался телеканал «Дождь»* убеждать европейцев, что прибыл к ним бороться с «режымом», как ни повторял господин Фридман, будто он никакой не россиянин, а уроженец Львова, всех постигла одинаковая участь: опала, угроза потери всего и высылки в третьи страны.

Не беженцы, а враги и перебежчики

Произошедшее в выходные с Михаилом Фридманом несчастье, когда он подпал под обыск британцев за «обход санкций», и угроза закрытия Латвией телеканала «Дождь»* — явления одного порядка. Это наказание за недостаточное рвение в бою, так сказать.

Плохо кричали против России. Надо было громче.

Мне кажется, множество людей, уехавших в этом году из России или принявших решение остаться там, рядом со своими капиталами, неверно оценили обстановку. Я видела, как одни сравнивали себя с белогвардейцами, другие — с эмиграцией третьей волны.

Многие из уехавших считают себя беженцами и политэмигрантами. Кем угодно, в общем, только не врагом. А зря! Беженцы бывают из нейтральных или союзнических стран.

Из вражеских всегда приходят или враги, или перебежчики. Врагов всегда во время конфликтов нейтрализуют, а перебежчиков заставляют проявлять многократную лояльность, им поручают самую опасную работу, заставляют произносить самые резкие речи, потому что перебежчик обязан всегда доказывать свою искренность.

Нравы не те

Между тем отличие нынешних эмигрантов и экспатов от прошлых в том, что они приезжают из России на положении врагов. Мы для них враги, это ведь очевидно. Они закупают вооружение, чтобы уничтожать нашу армию, они терпят серьезные лишения, ведя против нас экономическую войну.

Латвия, в которую бежал «Дождь»*, давно требует начать против нас настоящую полномасштабную войну (вероятно, надеясь, что НАТО пойдет длинным путем через леса Белоруссии, а не срежет по Латвии).

Снос скульптурного изображения Матери-Родины памятника воинам Советской Армии — освободителям Советской Латвии и Риги от немецко-фашистских захватчиков. Рижская дума проголосовала за снос памятника. Август 2022 года/РИА «Новости»

Предыдущий премьер-министр Британии, между прочим, получила свое кресло, пообещав в случае чего применить ядерные подлодки: мы забыли, что ушла Лиз Трасс из-за экономического скандала, а пришла-то к власти благодаря решительному «да» в ответ на вопрос о готовности нажать красную кнопку.

Или возьмите США, которые постоянно нервируют мир сообщениями о ядерном ударе по нам: то в конгрессе кто-нибудь выступит, то якобы рядовые американцы в опросах выражают мнение, будто по нам надо жахнуть.

Тогда толерантность в целом была выше. Вдумайтесь только: некоторые белоэмигранты, живя во Франции, поддерживали немецкую оккупацию и даже, пусть и немногочисленные, воевали за Гитлера. Потом вернулись в Париж и жили прежней жизнью.

Писатель Иван Шмелев сотрудничал с немцами всю войну и призывал поддерживать вермахт. Умер спокойно во Франции.

Другие бытовали нравы и другой уровень терпимости. Люди не были столь сильно раздраконены даже не пропагандой, а просто — информационным воздействием. Они меньше читали новостей, были не столь экзальтированными. В том обществе даже можно было жить беглым немцам, не будучи антифашистами. Можно было, в конце концов, немцу жить во Франции, а русскому — в Германии и не высказываться. Молчать, и все.

Люди стоят в очереди у КПП «Верхний Ларс» в Северной Осетии на границе с Грузией, сентябрь 2022 года/РИА «Новости»

Хороший русский обязан быть на виду

Сейчас все иначе. В прозрачном мире все друг у друга не только на ладони, но и на слуху. Новая реальность обязывает людей, попадающих в любое двусмысленное или маргинальное положение, тем более попавших во внимание общественности, высказываться по каждому поводу.

Сегодня сразу видно тех, кто отмалчивается, юлит. Поэтому, чтобы сохранить себя в недружественной среде, человек должен постоянно высказываться и раз за разом гиперболизировать свою позицию, иначе ее сочтут недостаточно искренней.

Если ты учитель и уехал в неизвестность, то должен при соседях осуждать Кремль и Путина, говорить о гене жестокости русских. Если ты архитектор или программист, нашедший там работу по профессии, от тебя ждут, что ты и в офисе, и в соцсетях будешь осуждать Россию по каждому поводу, поддерживать все атаки ВСУ и безоговорочно верить всем образцам украинского агитпропа.

И это не преувеличение: ты должен, от тебя ждут. Мариупольский роддом, Буча, Ирпень, Гостомель, Изюм — вот буквально по каждому медийному поводу оказавшиеся за границей и называемые коллективно «русскими» должны громко и внятно высказываться, чтобы их считали хорошими русскими.

Со многими эмигрантами даже старой волны теперь невозможно публично разговаривать: если мы в России позволяем себе не обсуждать политику и даже имеем знакомых с другими взглядами, там человек, вступая в публичное общение с россиянами, в обязательном порядке сразу обозначает свою непримиримую позицию и поддержку Украины.

Доходит до смешного: только за последние пару суток я сталкивалась в соцсетях с нашими журналистами-эмигрантами, которые умудрялись с упоминания поддержки Киева начинать с тобой самые неожиданные разговоры: например, о даче Бориса Пастернака, о содержании крахмала в сортах картофеля…

Им иначе нельзя. Для них жизненно важно сразу показать, что они не имеют с «таким» журналистом, как я, ничего общего. Потому что, если их заподозрят в общении с «нехорошими» русскими, они могут вылететь из Лондона.

В России люди, которые считают, что могут подвергаться преследованию за свои слова, знают, что у них есть надежда эмигрировать и вывезти накопления, в крайнем случае они получат штраф. Даже если и сядут на родине, то их семьям достанутся квартиры, дачи, счета в банках. Эмигранта, который ляпнет не то, ждет двойное наказание: сначала его вышвырнут оттуда, он потеряет все, что туда вложил, а потом его могут осудить здесь или он будет обречен на вечные скитания, вечную боязнь уголовного дела за измену. Это тяжелее…

Соседи не дадут вернуться

Даже обывателю или мелкому журналисту, который в России писал про зоокорма, а в феврале вдруг дернул в эмиграцию, невозможно, как правило, спокойно сюда возвращаться, потому что даже маленькие люди, стремясь завоевать доверие своих соседей, новых коллег и просто товарищей по ночлежке, понаписали себе и на уголовный срок, и на презрение российских друзей и родственников.

Что уж говорить о таких публичных людях, как Фридман или Тихон Дзядко** с женой Екатериной Котрикадзе**, или о сотнях журналистов, активистов, которые в эмиграции последовательно поддерживали все фальшивки Киева, скандировали, как Анна Монгайт** (креативный продюсер телеканала «Дождь»*) или историк Тамара Эйдельман**, «Слава Украине!» или даже перечисляли деньги для ВСУ.

Они элементарно не могут вернуться в Россию из-за вероятности уголовного преследования.

Олигархов, бежавших на Запад, это особенно касается. Подтверждений нет, но слухи о том, что многие из них были вынуждены «пожертвовать» миллионы евро на помощь Украине, чтобы взамен получить иммунитет от деятельной русофобии, появляются постоянно.

Даже писали, будто продажа главным редактором «Новой газеты» Дмитрием Муратовым нобелевской медали была притворной — якобы на самом деле ее выкупил один наш олигарх и так легализовал «страховку от русофобии», ведь деньги пошли на помощь украинцам.

Как им вернуться в таких условиях, их ведь за это можно сажать? Вернувшись, они обрекут себя на пожизненный страх перед ночным воронком.

Потому что даже экзальтированные противники СВО, оставшиеся здесь, понимают, что именно их призывали бомбить уехавшие товарищи, именно их они требовали обложить репарациями. Это серьезнее любой уголовной угрозы, когда никто тебе руки не подаст.

Ноги затекли в книксене

Так же с эмигрантами новой волны и просто с богачами, которые сделали ставку на Запад. Истинную цену ставки они не поняли. Неверно оценили обстановку, политический и исторический контекст. Сегодня от россиянина, даже еще с деньгами или публичной профессией, ждут шагов, которые полностью исключают его возвращение домой.

Такова реальность сложного времени: ты должен отречься не на словах, а на деле. Будь ты миллиардер или копирайтер прозападного российского СМИ, тебя примут, если ты публично отрежешь себе пути назад. Многие, убегая, не поняли, что обречены на роль перебежчиков из страны — участника вооруженного конфликта.

Если бы они это помнили, то наперед знали бы правила и последствия. Они со времен греко-персидских войн неизменны: перебежчик должен расплеваться с родиной и для того, чтобы доказать свою искренность, и затем, чтобы он потом впал в зависимость от новых властей и всегда боялся высылки на родину.

Даже белоэмигранты наивно мечтали вернуться, когда падет большевистская власть. Но, заметьте, такие планы были только у тех, кто не воевал против народа и привлекал иностранные армии в Гражданскую войну. Писатели, поэты, ученые мечтали вернуться жить на Запад. Поддерживавший интервенцию в Гражданскую войну Деникин или пронацистский генерал Краснов, например, о возвращении в Россию не мечтали.

Кстати, Краснова в СССР выдали англичане. Но это уже другая история. Про нее, пожалуй, лучше сегодня не читать в учебниках, а спросить у курдов, которых Швеция выдает за милую душу. Они расскажут, что даже готовность жить в почтительном полуприседе ничего тебе не гарантирует, поскольку перебежчик — это не только нелояльный кадр, но и обменный фонд.

«Философский пароход» — собирательное название не менее пяти рейсов пассажирских судов, доставивших из Петрограда в Штеттин (Германия) 81 высланного из Советской России оппозиционного представителя интеллигенции/Викимедиа

May you live in interesting times, говорят англичане. «Чтоб ты жил в эпоху перемен».

Никакой подобной китайской пословицы нет, это британское проклятие. А я бы добавила: чтобы тебе в эпоху перемен оказаться вне родины. Вот это настоящее проклятие. Потому что какими бы тяжелыми ни были твои отношения с собственной страной, в чужом государстве в эпоху перемен тебе, скорее всего, будет еще хуже.

* СМИ, выполняющее функции иноагента.