19 сентября 2022, 11:54

Замечательный сосед. Почему Польша на самом деле боится Германии, а не нас

Публицист Миронова: Польша боится Германии, а не России

Разговоры о польских репарациях всегда идут рука об руку с темой реституции и пугают поляков, потому что репараций им не видать. А вот имущество свое немцы уже у поляков отсуживают. Об этом для «360» написала публицист Анастасия Миронова. Далее — ее монолог.

Есть верная примета: если в Польше заговорили о репарациях от Германии, значит, в стране большие проблемы. Если Польша шумит насчет территориальных претензий немцев, стало быть, дела совсем швах. Я Польшу, польский язык и поляков хорошо знаю. В первый раз страна вспомнила про репарации, когда ее трясло в 90-е от голода и бандитизма, к власти пришел социалист Квасьневский и страна кричала, что скатывается в коммунизм.

Потом о репарациях заговорили после кризиса 2008 года. Ипотека рухнула, домашние бюджеты просели, Польша чуть не полным составом выехала на заработки в Великобританию с Германией. Президент Лех Качиньский поехал в Штаты, где ему дали позвонить в колокол на открытии торгов фондовой биржи, а денег не дали. И поляки вспомнили про немцев. Что те им должны!

Дайте же помечтать!

Это всегда так. Для Польши Германия — сосед, который всегда занимает их умы. Поляки крепко помнят два факта. Первый: что чуть ли не четверть их страны стоит на понемецких землях бывшей Пруссии — Померании. Эти территории хоть и были переданы полякам после Второй мировой по решению Потсдамской конференции и называются возвращенными, но все равно они немецкие, в Польше они были тысячу лет назад. А второй постоянно соблазняет их на нехорошее: они очень хотят репараций и помнят, что Германия Польшу разрушила. Однако штука в том, что поляки отлично знают, что Восточную Пруссию получили именно как репарации. Эти земли были переданы Польше строго в качестве репараций. Ни в Потсдаме, ни в Ялте, ни в польско-советских соглашениях ни слова не было о справедливом возвращении польских земель, потому что они давно не были польскими.

Это две больные темы: немецкая земля и жажда денег. Величайший польский страх и величайший же соблазн. Когда Польше тревожно, она вспоминает, что на западе стоит Германия, которая в любой момент может счесть, что земли Пруссии давно покрыли нанесенный Гитлером ущерб. А когда этой стране голодно, она идет в костел, отстаивает воскресную мшу — службу и дома мечтает о репарациях. Это национальный спорт. Украинцы сейчас тоже его осваивают: с утра до вечера на всех их политических каналах считают, сколько им Россия заплатит, как они все вместе заживут. У поляков те же фантазии: скорей бы все бросить, жить на немецкие деньги и всей Польше на три года рвануть на Канары. «Ширли-мырли», в общем. Только длится все это минимум со времен торжества «Солидарности». Смешно, но в советские годы тема взыскания репараций в Польше не муссировалась: то ли Москва ее задавливала, то ли там еще хорошо помнили Черчилля со Сталиным, которые и выписали Польше репарации землями. Поляки получили, расписались — и вдруг…

Засужу-замучаю

Если совсем серьезно говорить о вспыхнувших в эти дни в Польше темах репарации и встречного намека Германии на передел границ, нужно говорить не о вечной польской мечте прокатиться на немецком горбу в рай. Разговор куда шире и важнее.

Все гневные угрозы взыскания репараций порождены в Польше страхом перед Германией и возникли в 90-е, конечно, не от голода, а когда Польша, ослабев, осталась фактически наедине с Германией. Которая первая подняла тему реституции немецкой собственности на понемецких землях. В 90-е в Польшу активно приезжали активисты Bund der Vertriebenen — Союза изгнанных. Эта организация была основана в конце 1950-х для защиты интереса депортированных с восточных земель немцев. После ухода из Польши СССР члены BdV зачастили к полякам, а разговоры о том, что немцы собираются массово возвращать свою собственность, открыто велись даже на ТВ.

К вступлению Польши в Евросоюз «Изгнанные» готовились. В 2000 году они организовали Прусский траст — Preußische Treuhand GmbH & Co. KG a.A, который едва ли не в первую неделю членства Польши в Евросоюзе подал 22 иска о возвращении собственности наследникам изгнанных из Пруссии немцев.

Официальная Германия открещивалась от Прусского траста, но он был вполне легальной организацией, а визиты ее неформального лидера Эрики Штайнбах в Польшу проходили по протоколу государственных встреч.

В 2000-е и начале 2010-х годов в Польше были поданы сотни, если не тысячи исков о возвращении немецкой собственности наследникам. Тема эта для Польши скользкая и тревожная. Удовлетворенных исков много, но в основном они касались недвижимости, которую в Польше оставляли немцы, уезжавшие из Германии уже в 70–80-е годы для воссоединения с семьями. В Польше существуют целые юридические фирмы, специализирующиеся на таких процессах. Решений в пользу немцев много. Пример 2020 года, когда наследница отсудила целое здание.

Сколько можно платить?

Но есть и удовлетворенные иски о возвращении довоенной собственности. И были в Польше длившиеся годами и державшие в напряжении жителей западных «кресов», то есть окраин, процессы о реституции именно довоенной недвижимости. Сама я много времени провела в Велькопольском воеводстве, это понемецкие земли. И местные жители запросто показывали мне дома, за которые шел с немцами спор. И показывали дома, уже отсуженные наследниками бывших владельцев. Я даже видела в городке Штетинек семью, которая в результате такого процесса потеряла право собственности на свою квартиру и была вынуждена заключить договор аренды с наследниками, которые выиграли суд. Правда, там речь шла все же о немецкой собственности, оставшейся после выезда владельца в 1970-е в Западную Германию.

Эта тема — реституций — и это имя — Эрики Штайнбах — наводят на Польшу куда больше тревоги, чем Россия. И заявление Шольца о пересмотре земель ввело поляков в уныние. Потому что с землями там все непросто: Польша получила немецкие территории не как страна-победитель, принудившая побежденного к заключению договора, — это именно репарации. И если Польша поднимает вопрос о выплате новых репараций, она должна доказать, что доход от земель Пруссии, полученный Польшей за 75 лет, не покрыл понесенных ею убытков, а потом отказаться от этих земель в случае, если выяснится, что получила от Пруссии недостаточно и будущие выгоды все равно не покроют ущерб.

Строго говоря, получение от Германии хотя бы евро репараций дают немцам право начинать процесс возвращения прусских земель, так как это будет нарушением условий выплаты репараций. Точка зрения Германии: страна раз и навсегда расплатилась с Польшей, передав ей почти всю Пруссию. Точка зрения Польши: мы боимся, но хотим немного помечтать.

Когда пугает тыл, а не враг

Кстати, вы заметили, что в этом разговоре о самом большой страхе и самой большой мечте поляков нет места России? Раскрою тайну, которую сама узнала в ходе жизни среди поляков: рядовые жители Польши не боятся нас. Они не верят в наше вторжение, страха перед странами бывшего СССР в Польше попросту нет. Поляки массово не считают, что Россия хочет ее завоевать, и не ожидают нашего нападения. Они боятся Германии!

Оттого вся политика современной Польши кажется еще более безответственной перед собственным обывателем. Потому что обыватель не понимает, почему якобы для защиты от угрозы со стороны надо раздувать военные бюджеты, открывали милитаризированные детские кружки, оставаться без штанов ради победы Украины. С утра до вечера полякам говорят по телевизору, что они должны затянуть на себе все, кроме удавки, чтобы остановить агрессию России. Им внушают, что для этого нужно размещать базы НАТО, на которых будут служить солдаты Германии. Парадокс в том, что поляки боятся именно бундесвера и немцев. А сближение с НАТО многие в Польше считают просто удачным поводом для элит сдать страну в аренду под базы НАТО в обмен на такие блага, как инвестиции, послабления в торговле и преференции лично для политического истеблишмента. Я готова поспорить на что угодно, что большинство рядовых поляков считают дружбу с НАТО против России даже вредной для себя, потому России Польша совершенно не нужна, а вот у Германии на нее планы. Зачем в таких условиях подпускать к себе в тыл солдат бундесвера, поляки, я уверена, не понимают. Особенно если учесть, что теперь ради этой дружбы Польша должна переплачивать за энергоресурсы и рвать штаны ради увеличения военного бюджета.

Война с Россией — мифическая проблема, которая полностью нивелировалась наличием буферной Украины. Проблемы с Германией реальны, и люди, которые уже сейчас теряют свои дома, тоже реальные. И поляки не понимают, зачем страна вкладывается в дестабилизацию защищавшего его буфера — Украины ради того, чтобы в итоге еще больше бояться Германии.