«Главное за неделю» в диалогах Платона

Далее — прямая речь.

Менексен: Мудрый Сократ, пришел я к тебе, чтобы узнать, как быть с тем, кто произносит патетические речи и при этом отправляет солдат на верную, глупую смерть.

Сократ: Говоришь ли ты о человеке по фамилии Зеленский?

Менексен: Все так, Сократ.

Сократ: И говоришь ли ты это, мой юный друг, потому что на днях папа римский призвал этого человека остановить кровопролитие и сесть за стол переговоров?

Менексен: Все верно, Сократ. Смотря со своей стороны, сквозь времена и пространства, я вижу, как люди устали от этого конфликта, как бессмысленно они убивают друг друга.

Сократ: А что же еще видится тебе, Менексен?

Менексен: Видится мне, что французы стали воинственны и грозят разжигать [конфликт], поставлять новых воинов, плодя смерть. И британцы не отстают, хотя эта бойня нужна только капиталу и никому больше.

Сократ: Все так — на этот раз это я говорю тебе, друг Менексен. Очевидно, что бойня для Украины захлебнулась. Но продлись она далее, в ней захлебнутся люди — еще десятки тысяч людей, которые утонут в собственной крови.

Менексен: Неужели они не видят этого?!

Сократ: Все видят, абсолютно все. Но только так и бывает, когда правитель и не правитель вовсе, а лишь наемник.

Менексен: Но неужели они не понимают, что заканчивать этот ад надо?

Сократ: Все понимают, но они, повторюсь, наемники. Они могли закончить это еще раньше — в городе Стамбуле, который мы знали как Константинополь. И не закончили, потому что обслуживали капитал, а не думали о своем народе.

Менексен: Но ведь и силы, и люди, и кровь на исходе.

Сократ: А что им? Не их же люди, братья и сестры. Они похоронят столько людей, сколько им скажут похоронить. И при этом станут произносить — актерская сноровка в том им поможет — долгие патетические речи, станут рисоваться на мировых форумах, чтобы произносить велиаровы речи и там. И винить, и винить, и еще раз винить… Но всегда винить кого-то другого. Не самих себя.

Менексен: Они воюют со своим народом?

Сократ: Да, человек, которого ты назвал Зеленским, воюет со своим народом. Он не хочет закончить то, что должно быть закончено. И папа римский ясно дал понять это в прошедшие дни. Однако, словно лучники, за всеми ними, понимающими и не очень, стоят те, кому выгодно, чтобы люди убивали друг друга. И вот им надо противостоять, и вот их переубеждать — возможно, силой — надо.

Менексен: Получится ли, Сократ?

Сократ: Мир обезумел, но и в этом безумии мы видим, кто хочет созидания, а кто хочет разрушения. И со временем, даже во время тотальной слепоты, видящих будет больше. Надо ждать.

Менексен: Но кровь льется в этом ожидании.

Сократ: Льется, и произносятся красивые речи — неважно, был павший глупцом или умным, бедняком или…

Менексен (перебивая): Богатым?

Сократ: Богатые на этой бойне, да и на других тоже, не умирают. Неважно, кем был павший, — речи станут произноситься красивые. Вот только, в отличие от времен прошлых, красивые речи и достойные похороны достанутся далеко не всем. Одной десятой, может быть, — не более. А так всех забудут в бесконечной рисовке того, кто утратил и мир, и страну, и самого себя.

Менексен: Горько.

Сократ: И больно. Оттого это нужно закончить — переговорами на условиях побеждающего.