Эксклюзив

21 апреля 2024, 16:40

«Главное» в диалогах Платона

Писатель Беседин представил главные события недели в беседе Платона и Сократа

Платон Беседин/YouTube

Далее — прямая речь.

Платон: Что ж, мой друг Сократ, после некоторого перерыва мы вновь встречаемся здесь, обозревая мир на 360 градусов, чтобы говорить о главном.

Сократ: И перерыв этот, мой друг, как всегда, включил в себя трагедии, боль, кровь. Но было в нем и радостное, светлое, надежду дающее, — ракета устремилась в космос.

Платон: Все верно, Сократ. Один философ, который был после нас, говорил, что есть лишь две постоянных вещи на свете — моральный закон внутри него и звездное небо над ним. И каждый раз устремляя свой взгляд в небо, я думаю, что космос мог бы примирить людей враждующих и кровь льющих. Мог бы.

Сократ: Да, только космос и мог бы. Но, как говорится в одной стране, мешает частичка «бы». Столько задач перед человечеством — от наших до их дней, но вместо мысли они предпочитают боль, вместо диалога — кулак, вместо развития и созидания — разрушения.

Платон: Такова ли человеческая природа? Или такими их сделали?

Сократ: Вопрос риторический. Но мы точно знаем теперь, что крови, к великому нескончаемому сожалению, станет больше, намного больше.

Платон: Хотя, казалось бы, куда еще больше?

Сократ: Все так, Платон, но в Граде на Холме приняли решение — отсыпать денег, средств, миллиарды стране под названием Украина, чтобы та продолжала бессмысленную войну. Стране, которая вычерпывает людей, точно экскаватором ковшом землю. Стране, которая не знает, чего хочет. И вот — миллиарды на это зло.

Платон: То, что миллиарды дадут, было понятно. И тем страннее было слышать речи вроде бы ученых мужей с их светлыми, оптимистическими прогнозами. Так странно было слышать, будто между людьми-функциями под названиями Байден и Трамп есть какая-то разница. Так странно было верить, что есть шансы. Подобно тому, как верить, что крокодилы станут питаться не мясом, но лилиями и лотосами. Что ж, будет урок.

Сократ: Но кому этот урок, Сократ? Для кого? Разве не эти ли как бы образованные мужи всякий раз давали свои прогнозы и, опять же, всякий раз ошибались? Где мы теперь? Где те люди, в которых стреляют? Ради чего? Что будем с ними? И что будет с нами? Война — это воронка, она расширяется и расширяется стремительно, если лить в нее деньги и кровь.

Платон: Для того они и поступают так. Ведь они разжигатели и наблюдатели. Это не их дети погибают там, в пекле. В Граде на Холме напомнили, что у его представительства есть лишь одна задача — уничтожать других, чтобы не уничтожить себя. Энергия разрушения сидит внутри этой темной сущности, и ее нужно выбрасывать куда-то, перенаправлять. Они нашли метод, нашли путь — опробовали его и используют вот уже больше века. Так что на этой неделе они, там, в Граде, напомнили, кто чего стоит. Крокодил не отказался от мяса. Он априори не может этого сделать.

Сократ: Казалось, было окно возможностей…

Платон: Если оно и было, а не казалось миражом, то оно захлопнулось. Все решится на поле боя. Как всегда. И вне его тоже. Прежде чем весь этот ад кончится тем, с чего, собственно, начинался, — словами…