Инфовоин Путина. Правда немецкой журналистки о Донбассе превратилась в Германии в «опасную ложь»

Беда Донбасса

После 2014 года я впервые заметила разницу в [освещении событий в Донбассе] СМИ. То, что произошло и что рассказывали в Германии, не совпадало. У меня русский отец, мать немка, много родственников в России. Так я узнала, что реально произошло в Крыму. Начала интересоваться политикой, открыла свой блог — сначала о Крыме.

В прошлом году я поехала [на полуостров] снимать сериал. Потом освободилась и подумала, почему бы не поехать в Донбасс, увидеть своими глазами, что там происходит. Почему ситуация не решается восемь лет.

Перед первой поездкой в Донецк сильно поругалась с отцом. Он просто боялся, говорил, что в любой момент я могу погибнуть, что меня украдут. <…> С мамой все было спокойно: она волнуется, но говорит, что у меня хороший ангел-хранитель. Мои русские родственники меня поддерживают.

Полгода я жила в Донецке, рассказывала, что там видела, для немцев — истории мирных жителей. Поехала туда со знакомым. И достаточно быстро оказалась в серой зоне. <…> Видела там такую беду: люди без ног, без рук, с проблемами со здоровьем, худые — потому что нет еды, лекарств, каждый день обстрелы. Это было ужасно, особенно когда я увидела, что в немецких СМИ об этом вообще не рассказывают. <...> Единственная информация, которую я нашла, была со стороны Украины.

Агент Путина

[Немцы] очень мало рассказывали. В принципе, можно сказать, что молчали об этом. И если и упоминали конфликт, то только с позиции Украины. Очень мало журналистов поехали [в Донбасс] из альтернативных СМИ, из главных — ни одного. Поэтому в немецких СМИ не прочтешь, что там происходит.

Если посмотреть на структуру [немецких] медиахолдингов, сразу видишь — в Германии их около пяти. Все газеты, телеканалы связаны с этими холдингами. И если смотреть на финансы — а это все публично, — деньги они получают в основном из США. Поэтому всем главным редакторам необходимо делать то, что говорят люди, которые платят. У меня был случай, когда я дала интервью большой газете. Статью хотели опубликовать, но редактор запретил это делать, сказал: «Мой шеф этого не допустит».

Обо мне начали плохо писать. Один раз общалась с редактором. Он сказал: «Я вам не верю. Уверен, что за вашей спиной стояли российские военные с автоматами, поэтому люди так отвечают». Это очень печально.

Недавно закрыли мой банковский счет. Без причины. Где-то две недели назад — банковский счет моего отца. Я работаю не для немцев или русских, у меня нет заказчиков. Пока что жила на деньги, которые мне перечислили подписчики. Банковский счет заблокируют в июне. Пока я могу им пользоваться. Не знаю, как решать эту проблему. PayPal закрыли, заморозили деньги.

Мнение обычных жителей Германии: Россия — агрессор, Путин сейчас якобы убивает мирных жителей. Я, наоборот, показываю, как люди, например, из Мариуполя, рассказывали, что их обстреливали не россияне, а украинцы, «Азов»*, нацисты насиловали женщин. <…> Мирные жители и военкоры, с которыми я работала, рассказывали одно и то же. Как [украинские боевики] выгоняли людей из домов, даже стреляли в мирных жителей, когда они не хотели [уходить]. Я все это сняла на камеру и перевела на немецкий. Такого в немецких СМИ не увидишь.

Люди не верят очевидцу

Могу сразу сказать, я одна приехала [в Донбасс]. Нужно самой для себя понять, откуда взять аккредитацию, как ехать на фронт. Я все решала сама: когда ехать, куда. Поэтому у меня контент просто показывает реальность. Мирные жители в Донецке, в освобожденных селах, в Мариуполе рассказывали одно и то же. <…> Меня удивляло, что люди уже привыкли [к обстрелам], что даже на сильные взрывы <...> не обращают внимания. Продолжают жить.

Мне очень жаль детей. Те, с которыми я общалась, родились во время конфликта, для них это нормально. У многих нет эмоций. <...> Дети могут различать, какой снаряд, с какой стороны летит. Так не должно быть.

Для меня самое сложное было, когда я вернулась из Донбасса в Россию. И даже в Ростове мало кто знал, что там происходит, какая там жизнь, с какими проблемами сталкиваются люди. Не у всех есть понимание, что это делают украинцы. <…> Я человек, который там прожил полгода, все видел — но даже мне некоторые люди не верят.

Тем не менее реакция [на мой контент], в основном, была позитивная. Негативных писем было мало. Люди писали, что благодарны, что я открыла им глаза, что они ничего не знали о Донбассе. <…> Обратная связь хорошая, аудитория быстро растет. На YouTube больше миллиона кликов. <...>У меня в статистке 85% немцы, остальные — русские.

Только достойные мужчины

Кроме меня, есть еще Томас Репер, немецкий журналист. Кого-то еще, кто бы показывал, что происходит [на самом деле], нет. <…> Мало людей делают то же, что я и мои коллеги. <…> Слишком мало информации. Немцы в основном пользуются Facebook** и Instagram***. И там есть алгоритм, который показывает то, что тебе интересно. А другое мнение — нет. Молодые люди не стараются ее найти.

Я понимаю, что и в России людям, которые не бывали в Донбассе, сложно верить в то, что им показывают по телевидению. Но это реально так. Я могу это утверждать, потому что находилась там и все снимала — каждый шаг.

Была в освобожденном Бердянске, разговаривала с женщиной из Мариуполя. Она явно читала Telegram-каналы, которые распространяют фейки. Говорила, что не может вернуться в город, потому что якобы за это нужно платить, что там грабят. А я в тот же день была в Мариуполе, откуда и поехала в Бердянск. Видела, что нет ограничений, можно спокойно въехать.

Одна история из Мариуполя: мы поехали туда с правозащитником и рядом с больницей нашли очень много трупов. У нескольких людей были связаны руки. Мы пообщались с мирными жителями, с военными. Оказалось, люди думали: рядом с больницей можно собираться, их эвакуируют. Но «азовцы»* захватили здание, выгнали всех больных. Возможно, застрелили в итоге.

[Историй о методах ВСУ и националистов] очень много. Один мужчина <…> попал в плен, и ему «Азов»* отрезал руки и ноги. Россияне его освободили, сейчас он где-то в больнице в Донецке.

С россиянами легче

В Германию пока обратно не собираюсь. <…> Думаю, что я бы не смогла там дальше жить спокойной жизнью. Мне хорошо в России. Я приезжала несколько раз, чтобы увидеться с родственниками. И чувствовала, что мне с россиянами легче — они глубокие, душевные. В прошлом году не исключила, что, может быть, перееду в Россию. Почему нет? Посмотрим, что будет.

Пока буду в Москве — жду приезда мамы. Конечно, вернусь в Донбасс и продолжу свою работу — показывать немцам то, что есть. Мой проект называется «Новое из России». Планирую рассказывать и о самой стране, хочу больше показать ее красоту, добро. В Германии на 100% негативно пишут о России. Мне как немке и русской это очень больно.

Не все немцы, конечно, против России. Многие понимают, что происходит. <…> Понимают, что необходимо черпать информацию на других каналах, сайтах, не только смотреть телевизор. Есть общество русских немцев в Германии, русскоязычных: они знают, что происходит, и стоят на стороне РФ.

Отец 27 лет прожил в Германии и четыре года назад уехал, сейчас живет в Крыму. Больше не смог терпеть пропаганду. Я с удовольствием живу в России.

Мои русские родственники меня поддерживают и верят. Я бы сказала, 60% моих друзей в Германии больше нет. Немцы пишут о том, что я даже с политиками высокого уровня могу встретиться в России. Это не так.

Думаю, сейчас важно ехать на освобожденные территории и дальше освещать, что происходит. Нужно больше военкоров, которые едут туда и снимают. [Нужно] читать в интернете все, что попадает на глаза, и не только смотреть телевизор, разговаривать с людьми и стараться больше узнать о ситуации.

Для россиян есть мой YоuТubе-канал «Немка в России», Telegram «Новое из России» (и на немецком тоже), веб-сайт, отдельная видеоплатформа, которой немцы пользуются. Пыталась сотрудничать с людьми, но в итоге делаю все одна.

*«Азов» — запрещенное в России националистическое объединение; «азовцы» — члены запрещенного в России националистического объединения.

**Facebook — социальная сеть, принадлежит корпорации Metа, которая признана экстремистской организацией, запрещена на территории РФ.

***Instagram— социальная сеть, принадлежит корпорации Metа, которая признана экстремистской организацией, запрещена на территории РФ.