За что умрет Радован Караджич. Герой сербов получил пожизненное за геноцид, которого не совершал

У Караджича, разумеется, не было шансов дожить до ста десяти лет, поэтому приговор носит по большей части символический характер: втоптать популярного сербского лидера, для многих национального героя, в грязь. Представить его главным международным преступником в новейшей истории и виновником геноцида, а через это оправдать вмешательство НАТО на Балканах в 1995-1999 годах.

Принцип, «сербы — демоны и исчадия ада» является одной из констант, на которой базируется картина мира современного западного человека. Сербы — кровавые убийцы и головорезы, боснийские мусульмане, хорваты, албанцы в Косове — всегда жертвы, и иначе быть не может. Такую точку зрения должен выучить каждый обыватель и ни в коем случае с нее не сбиваться. Скажем, в недавнем фильме «Частная война» (почему-то он идет на наших экранах, несмотря на то, что содержит прямую апологию сирийских террористов), посвященном приключениям цэрэушной журналистки Мэри Колвин, прямо в самом начале ленты рассказывается про «сербов, позировавших с отрезанными головами своих врагов».

Приговор лидеру боснийских сербов должен установить уравнение «сербы=геноцид» навсегда и тем самым оправдать и полную этническую чистку сербов хорватами в Краине в 1995-м (операция «Молния»), такую, что теперь в республике с шашницей на гербе снимаются комедии с названием «Последний серб в Хорватии» и албанский террор в Косове в 1999-м — с перерезанием глоток и распиливанием людей на органы — террор, поддержанный натовскими бомбардировками Югославии, которым как раз 24 марта исполняется 20 лет (об этом рассказывает выходящий на российские экраны фильм «Балканский рубеж»).

Кто же такой Радован Караджич и в чем его обвиняют не в зазеркальном мире западной пропаганды, а на самом деле?

Большую часть жизни Радован Караджич был психиатром, поэтом, а на рубеже 1980-90-х в условиях распада Югославии стал политиком, провозгласив принцип объединения всех сербов в единое государство.

Дело в том, что историческими обстоятельствами и в особенности политикой коммунистического режима Иосипа Броз Тито сербский народ был расчленен на части границами республик бывшей Югославии. Часть сербов жила в Хорватии, очень значительная часть — в Боснии и Герцеговине. Однако при распаде Югославии каждая из этих республик намеревалась отделиться в существовавших границах, попросту наплевав на сербские права. Однако и сербы Краины в Хорватии, и сербы в Боснии начали оказывать серьезное сопротивление.

Караджич стал политическим лидером боснийских сербов, и этот благообразный интеллигентный человек был чрезвычайно популярен в православном мире от России до Греции, отстаивая простой принцип: все сербы имеют право жить в одном государстве, искусственные границы, проведенные коммунистами, не должны разрывать тело народа.

К сожалению, эта позиция не получала достаточной поддержки ни у президента Югославии Слободана Милошевича, ни у тогдашнего руководства России, всецело легшего под Америку, ни тем более у США и НАТО, с самого начала назначивших православных славян сербов главными «злодеями» югославского конфликта.

Тем удивительней, что Караджичу как политику все же удалось немалого добиться: сербов не уничтожили и не изгнали в Боснии, им удалось, несмотря на все, отстоять свою государственность, хотя и не соединиться с Сербией. Вот какое впечатление оставил Караджич у Эдуарда Лимонова, знаменитого русского писателя и общественного деятеля, принимавшего участие в боснийской войне в качестве добровольца:

«Радован Караджич далеко не "ястреб" в политике. Я видел, как ему было тяжело с его собственными генералами, как он пытался в сложной балканской обстановке сохранять взвешенную позицию. Но, несмотря на то, что член Госсовета республики боснийских сербов Биляна Плавшич была "голубем", она тоже приземлилась в гаагской тюрьме, получив 11 лет заключения. Поэтому ожидать, что Караджича кто-нибудь помилует, не приходится. Слишком велика злоба по отношению к нему, потому что велико было сопротивление, которое боснийские сербы оказали.

Мне посчастливилось знать Радована, и он произвел на меня впечатление человека высокоинтеллектуального. Он профессор психиатрии, автор многих книг стихов. Мы читали друг другу свои стихи, и я провел несколько дней в непрерывных разговорах с ним и считаю, что это большая честь и удача для меня», — говорил Лимонов.

Караджич был политическим лицом сопротивления боснийских сербов. Однако было у этого сопротивления и военное лицо, состоявшее из множества полевых сербских командиров и возглавлявшееся генералом Ратко Младичем. Среди них, как это обычно бывает на Балканах, было немало и разбойников. С Младичем отношения у Караджича сразу не сложились, но именно по их счетам платит сейчас сербский политик.

В Боснии перемешались и перепутались между собой три общины: сербская (которую возглавил Караджич), хорватская и мусульманская (ее лидером был Алия Изетбегович) — последние две, впрочем, быстро объединились в конфедерацию. Бои шли за Сараево, столицу республики, которую сербы пытались отбить, взяв в плотную блокаду, неоднократно переходили из рук в руки анклавы — мусульманские среди сербских земель и сербские среди мусульманских.

При этом Запад сразу взял сторону мусульман и неизменно закрывал глаза на любые их преступления, зато западные журналисты и дипломаты буквально рыскали по Боснии, чтобы найти все, что сошло бы за преступления сербов.

Одним из анклавов в глубине сербских территорий была Сребреница, три четверти населения которой составляли мусульмане. В 1992 году ее заняли отряды одного из самых жестоких полевых командиров боснийских мусульман Насера Орича (разумеется, полностью оправданного позднее Гаагским трибуналом). Орич изгнал из Сребреницы сербское население, терроризировал окрестности города, было сожжено 50 сербских сел, на Рождество 7 января 1993 года была устроена настоящая резня в деревне Кравица, где убивали и стариков и детей (самому младшему погибшему было четыре года).

В середине 1993 года в Сребренице разместились миротворцы ООН в лице относившихся ко всему безразлично голландских военных, а извне анклав со всех сторон был блокирован сербами — что это была за блокада, видно из того, что никто не голодал.

В июле 1995 года сербы решили занять город, голландские «миротворцы» сбежали, из Сребреницы вышли более 35 тысяч мусульманских беженцев, включая женщин и детей. Никаких потерь среди них не было, и никаких преступлений против слабых и беззащитных зарегистрировано со стороны сербов не было.

«Геноцидом в Сребренице» считаются события, связанные с судьбой колонны из примерно 15 тысяч мужчин, которые под прикрытием мусульманских регулярных частей решили выдвинуться из города. Вечером 12 июля 1995 года колонна попала в засаду, часть ее состава была уничтожена, часть добралась до находившегося под контролем боснийских мусульман города Тузла.

Считается, что захваченные участники колонны систематически расстреливались сербами по приказу Ратко Младича, политическая ответственность за это возлагается на Радована Караджича (самое время вспомнить, какие в реальности отношения были между этими деятелями).

Количество жертв «геноцида в Сребренице» называется в восемь тысяч человек. Эта оценка основана исключительно на заявлениях боснийских мусульман, заинтересованных в увеличении количества жертв. Никак документально это число подтвердить не удалось: за массовые захоронения убитых выдавались и старые кладбища, и захоронения… убитых Оричем сербов. Поэтому сколько погибло в ходе этого эпизода в действительности, сказать невозможно.

Нет никаких оснований считать эту трагедию геноцидом. Нападение осуществлялось на мужчин, значительная часть из которых была вооружена, и все они рассматривались как потенциальные или реальные участники боевых действий. Исключение составляли мальчики-подростки, которых при расправе со взрослыми мужчинами никак не различали. Для геноцида же характерно в основном сознательное и планомерное уничтожение женщин и детей, стремление физически прервать воспроизводство той или иной этнической группы. Такого рода убийства совершались в этот период в окрестностях Сребреницы как раз бандой Насера Орича, убивавшего женщин, детей и стариков.

Сербам, несомненно, можно было поставить в вину расправу над пленными, включая некомбатантов. Такие расправы в ходе югославских войн имели место с обеих сторон неоднократно и, конечно, ни одной стороне чести не делали. Но обвинение в геноциде высосано из пальца исключительно для того, чтобы сделать их виноватыми.

Настоящим актом геноцида была, к примеру, резня в Сисаке в Хорватии в 1991-92 годах, когда были убиты около 600 человек, из которых 120 женщин. Превратить именно Сребреницу в символ геноцида потребовалось именно потому, что спустя несколько дней после того, как мусульмане объявили об этом «геноциде», на сербские части обрушились массированные натовские авиаудары, закрепившие за мусульмано-хорватской федерацией преимущество при разделе территорий в ходе перемирия.

Иными словами, обвиняя сербов в геноциде, Запад защищает тогдашнюю американскую политику и как бы закрепляет «отсутствие морального права сербов на воссоединение». Мол, виноваты — платите и кайтесь, а требовать ничего не смейте. Именно поэтому так важен суд именно над Радованом Караджичем. Осуждение к пожизненному заключению Ратко Младича, который виноват по меньшей мере в том, что не уследил за подчиненными, не вызвала такого широкого резонанса. Всех возмущало в основном то, что мусульманских или хорватских генералов международное «правосудие» по большей части оправдало.

С Караджичем другая история. Не нашлось никаких доказательств его вины в событиях в Сребренице. Напротив, есть масса фактов, доказывающих, что он требовал защищать беженцев, хорошо обращаться с военнопленными, уважать все права. Однако международный трибунал решил игнорировать весь этот материал и применять к Караджичу принцип «командной ответственности» за военные преступления: если чьи-то подчиненные совершают преступления или то, что считается преступлением, то судить можно всех, вплоть до высшего руководителя.

Характерно, что этот принцип «международное правосудие» никогда не пыталось применять ни к лидеру боснийских мусульман Алии Изетбеговичу, ни к президенту Хорватии Франьо Туджману — оба этих очевидных преступника мирно умерли в своих постелях. И только лидер Сербии Слободан Милошевич (умерший в гаагской тюрьме), а также Караджич и Младич получили по полной.

Международный трибунал по бывшей Югославии провел 142 судебных процесса (в том числе 92 против сербов, 33 против хорватов, восемь против косовских албанцев, семь против боснийских мусульман и два против македонцев). Оправданы были все хорватские генералы и большинство других обвиняемых не-сербов, включая главного виновника трагедии в Сребренице Насера Орича.

После того, как НАТО навязал сербам и в Боснии и в Югославии свои условия мира (причем сербов откровенно обманул заместитель госсекретаря США Холбрук), Караджичу пришлось пуститься в бега, поскольку он был назначен главной жертвой. Схвачен он был сербскими спецслужбами лишь в июле 2008 года и немедленно выдан трибуналу, после чего провел 10 лет в тюрьме и получил свой приговор, который трудно признать беспристрастным и основанным на принципе равенства в правосудии.

Если он и несет ответственность за преступления в ходе той войны, то она явно не самая большая из всех участников, в особенности среди политических лидеров. И то, что все прочие виновники того же уровня избежали всякой ответственности, говорит о том, что «вина» Караджича преимущественно политическая: он осмелился сказать «нет» планам расчленения сербского народа, осмелился бросить вызов НАТО и оказывать сопротивление.

Для многих как в Сербии и Республике Сербской, так и в России он остается героем и символом сопротивления американскому миропорядку. Впрочем, поможет ли ему это когда-нибудь еще увидеть свободу, сказать трудно. В любом случае никакого торжества справедливости и закона в Гааге не приключилось. Если чего-то прибавилось в мире после приговора Караджичу, так это ненависти к установленному американцами миропорядку.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.