«Это всего лишь работа». Кто занимается суррогатным материнством в России и почему его хотят запретить

<!-- @page { size: 21cm 29.7cm; margin: 2cm } P { margin-bottom: 0.21cm } -->

В детстве Настя С. прочитала русский детектив, как злодеи находили суррогатных матерей, а затем использовали их ― детей продавали на органы. Девочка ужаснулась. Кто такие эти самые «суррогатные матери», Настя спросила у своей мамы.

«Мама сказала, что в этом ничего аморального нет. Суррогатные матери помогают людям, которые сами не могут иметь детей. За это она получает достойное вознаграждение. Какое-то подспорье в будущем. И тогда мое отношение к суррогатному материнству изменилось», — вспоминает Настя.

Настя выросла, влюбилась, родила дочь. Но с мужем не сложилось. Оставив ребенка на попечение бабушки, уехала из провинции в Москву. Поработав менеджером то тут, то там, она вспомнила мамины слова про суррогатное материнство.

«Для меня было важно, чтобы родители дали на это добро»

Клиника репродукции, в которую пошла девушка, предлагает свои клиентам услуги искусственного экстракорпорального оплодотворения, донорство яйцеклеток и спермы и, конечно, суррогатное материнство. Одноплодная беременность стоит около 2,5 миллионов рублей, многоплодная ― 3,5 миллиона. Но сами суррогатные матери получают 850 тысяч рублей. Редко ― миллион. Настя не скрывает ― ей деньги нужны были на жилье, чтобы можно было перевезти в Москву дочь.

«Почти все девочки, с которыми я общалась, пришли в суррогатное материнство, чтобы заработать на квартиру. У одной только была совсем глупая цель ― она хотела грудь увеличить. И еще одна купила себе дорогую собаку», — говорит девушка.

Именно за коммерческую составляющую чаще всего критикуют суррогатное материнство в России. Звучат даже сравнения с проституцией. Такую позицию озвучил, например, сенатор Антон Беляков, предложив запретить суррогатное материнство вовсе. «Мы провоцируем женщин торговать своим телом. Соблазняем их, и в этом есть аморальность», — рассуждает клирик Московской епархии Никон Белавенец.

Однако у правозащитников, экспертов и медиков мнение прямо противоположное. Этот вопрос нужно тщательнее регулировать на законодательном уровне, а отказываться от суррогатного материнства нельзя.

«Я, как уполномоченный по правам детей, как женщина, как мама, считаю, что это — неправильно. Я против запретов, я за жизнь! Я за то, чтобы давать возможность ребенку родиться, — говорит уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова. — Давайте не будем забывать про нашу демографическую ситуацию. Помимо того, что у нас молодые женщины не стремятся рожать детей, те, кто хочет, не могут иметь детей из-за проблем со здоровьем».

Директор Европейского центра суррогатного материнства Владислав Мельников приводит статистику: прямо в роддомах ежегодно оставляют около шести тысяч малышей, больше 40 тысяч матерей ежегодно лишаются родительских прав, очень часто — из-за алкоголя.

«Родители, которые не могут естественным путем зачать и выносить ребенка, мечтают, чтобы у них этот ребенок был. И медицина дала им такую возможность. Ну, а суррогатные матери решают какие-то свои, материальные проблемы. Все получают то, что им нужно», — рассказывает Мельников

Настя пошла в программу суррогатного материнства в одну из клиник Москвы. С биородителями напрямую не общалась ни разу. Говорит, кто эти люди, откуда, сколько им лет, чем занимаются и почему сами не могут выносить ребенка, не знает.

«Мне бы хотелось пообщаться с той семьей. Но для многих других суррогатных мам ― наоборот. Они рады, что не знают биологических родителей. Мне хотелось человеческого отношения. Чтобы после родов они пришли ко мне в палату узнать, как я себя чувствую. Но они, видимо, не захотели. Или побоялись увидеть меня», — говорит Настя.

К тому, что малыша придется отдать, девушка была готова психологически с самого начала. «Мне не было страшно. Ребенка я любила, но другой любовью. Для меня это был как племянник, племянница. То есть что-то родное, но не совсем мое. Я всю беременность разговаривала с ребенком, слушала позитивную музыку, но я понимала, что это всего лишь моя работа. И когда я рожу, этот ребенок не будет моим», — рассказывает она.

Как работает закон

Во Франции, Германии, Норвегии и Швеции суррогатное материнство запрещено полностью. В Австралии, Великобритании, Дании, Канаде, Нидерландах и Израиле разрешено некоммерческое суррогатное материнство, кроме того, запрещена реклама подобного рода услуг. В Бельгии, Греции, Испании и Финляндии суррогатное материнство фактически существует, но никак не регулируется законодательством. Коммерческое суррогатное материнство разрешено в большинстве штатов США, Украине, Грузии, Казахстане и России. В Белоруссии воспользоваться услугами суррогатной матери может только та женщина, для которой вынашивание ребенка противопоказано врачами.

«Что касается нашего законодательства ― чаще всего конфликты и шантаж с той или иной стороны возникают из-за пункта в законе, по которому биологические родители могут забрать ребенка только после письменного согласия суррогатной матери, — отмечает Ксения Мишонова. — И в законах большинства стран прописано, что суррогатная мама не имеет права на этого ребенка, и если возникают судебные тяжбы, приоритет отдается биологическим родителям».

Алла Пугачева и Максим Галкин воспитывают двойняшек Лизу и Гарри. Благодаря суррогатной матери. Чужая женщина родила для поп-короля российской эстрады Филиппа Киркорова. Ким Кардашьян хочет, но не может позволить себе из-за здоровья третьего ребенка, а потому подписала договор с суррогатной матерью. Противники суррогатного материнства в России заявляют, что большая часть таких заказов поступает из-за границы — наши девушки рожают для иностранцев. Существует даже так называемый репродуктивный туризм. По словам Владислава Мельникова, за прошлый год в России с помощью суррогатных матерей на свет появились более трех тысяч малышей. За границу уехали всего 5% из них.

«У нас расширена программа ОМС по ЭКО. В Московской области с помощью этой процедуры в прошлом году было рождено 1,980 детей, — рассказывает Мишонова. — Для нас суррогатное материнство ― возможность улучшить демографическую ситуацию».

Ксения Мишонова считает, что в вопросе суррогатного материнства нужно совершенствовать законодательство, четко прописать права и обязанности всех сторон: «Также я бы ввела ряд ограничений для суррогатных матерей, как это происходит в ряде европейских стран. Чтобы женщина, которая хочет стать суррогатной матерью, уже имела своих детей, обязательно была замужем, и разрешение на суррогатное материнство должен подписать муж. Но это пока только предложения»

В 2015 году сенатор Елена Мизулина уже предлагала запретить суррогатное материнство на коммерческой основе и приравнять его к торговле людьми. Впрочем, подобные призывы звучат каждый год. От тех или иных политиков.

Ей 29 лет, и она уже дважды суррогатная мать. Третий раз, может, и хотелось бы, но здоровье не позволяет. Настя может родить третьего, но это будет последний ребенок, а потому рожать для кого-то она не хочет. Хочет для себя. Чуть позже. Тем более, что ключи от квартиры она скоро должна получить. «Я надеюсь, что в первый класс мой ребенок пойдет уже здесь, в Подмосковье», — с улыбкой говорит девушка.