Спасение убийц вопреки эмоциям. Что чувствуют врачи во время лечения преступников

Младший лейтенант ДПС Константин Калинин, который сумел нейтрализовать 18-летнего Тимура Бекмансурова после стрельбы в университете Перми, был первым, кто оказал медицинскую помощь самому стрелку — еще в стенах учебного заведения. Потом юношу вместе с другими пострадавшими госпитализировали.

Врачи много часов боролись за его жизнь, стрелок два дня оставался в тяжелом состоянии, но сейчас его из операционной уже перевели в реанимацию — естественно, в сопровождении силовиков. Из-за серьезности ранений юноше ампутировали ногу, но сам он остался жив — и ничто не помешает ему предстать перед психолого-психиатрической экспертизой, а затем и перед судом.

Врач обязан лечить

Доктор медицинских наук, хирург Игорь Короткий рассказал «360» о том, что за более чем 40-летнюю практику ему приходилось не раз оперировать подозреваемых и осужденных. Таких пациентов обязательно пристегивали наручниками, даже во время операции, а рядом находились представители силовых структур.

Хирург отметил, что, несмотря на возможную опасность человека, нарушившего закон, для врачей он все равно остается пациентом.

«Мы не судьи, мы врачи. Такие случаи, чтобы некачественно что-то сделать, исключены — это преступление, тогда мы тоже становимся преступниками», — добавил Игорь Короткий.

Согласна с этим и пластический, эстетический, реконструктивный хирург Галина Декаспер. Она объяснила, что еще в университете будущих медиков учат тому, что их первостепенная задача — оказывать помощь. Это же по окончании обучения каждый подтверждает клятвой Гиппократа.

«Врачу не стоит судить человека по его деяниям. Задача врача — оказать помощь», — подчеркнула Декаспер.

Суд на этом свете

Есть, по словам Галины Декаспер, и другая сторона мотивации спасать жизнь даже преступникам. По ее мнению, если человек действительно виновен и это докажет суд, он должен понести наказание — это будет справедливо.

Игорь Короткий добавил, что преступить закон и нарушить клятву спасать жизни нельзя еще и потому, что врач не Бог и не может быть уверен в том, виновен человек или нет.

«За преступления Чикатило, пока его не поймали, несколько человек были судимы и расстреляны по обвинениям в его убийствах. Когда мы лечим любого человека, подход у врачей одинаковый — наша обязанность сделать все, что можно, чтобы этот гражданин выжил», — подчеркнул хирург.

Эмоциональная сложность

Тем не менее полностью отгородиться от эмоциональных переживаний врачи не могут, потому что они тоже люди. Игорь Короткий рассказал, что, когда приходится оперировать преступника, какая-то часть сознания все равно противится тому, что даже эту жизнь нужно спасать.

«С другой стороны, мы не можем принимать решение, кому жить, а кому умереть. Человека, совершившего противоправные действия, мы лечим так же, как и любого гражданина нашей страны», — отметил он.

Эмоциональная связь врача и пациента, которая непременно присутствует в работе, по словам Игоря Короткого, не должна оказывать воздействия на качество помощи. Хотя, как признался хирург, к жертвам и пострадавшим все равно врач испытывает больше сострадания, может отнестись с большей внимательностью.

Закрыть на что-то глаза в случае с менее приятным пациентом врач ни в коем случае не имеет права. По словам Галины Декаспер, бывают ситуации, когда медик чувствует, что отключить эмоциональную часть сознания невозможно. Например, именно поэтому врачи не работают с родственниками или друзьями — слишком велик риск ошибки из-за эмоций.

Однако обычно, уверен Игорь Короткий, на первый план все же выступает врачебная сторона вопроса.

«Мы стараемся не проводить анализа душевных сторон пациента, его действий. Это мешает работе», — подчеркнул он.

По словам хирурга, у каждого есть своя работа. Одни должны обезвредить и задержать преступника, другие — расследовать дело и предъявить обвинение, третьи — определить степень вины и вынести приговор.

«А врач обязан в любом случае любого гражданина — не только нашей страны — лечить, оперировать и спасать», — заключил Короткий.