Песочный замок. Ожидается ли новый Уотергейтский скандал?

Дежавю, как известно, это особое состояние психики человека, когда ему настойчиво кажется, что он уже бывал в подобных обстоятельствах и даже знает, чем закончится эта острая житейская мизансцена. Думаю, это неспроста, потому что 10 декабря сорок четыре бывших сенатора (обратите внимание на роковое совпадение числа по отношению к минувшим годам) опубликовали в The Washington Post открытое письмо, по существу, поднимающее тяжелую завесу с почти забытого прошлого. Вновь в дело вступает та же газета, которая когда-то начала Уотергейтский скандал, оказавшись куда более проницательной и удачливой, чем ее конкурент The New York Times. Главными действующими лицами опять оказываются республиканцы, а инициаторами — прежде всего демократы. Снова речь идет об одном из самых эпатажных и темпераментных президентов страны, заподозренном так или иначе в сомнительных связях с Россией (тогда, при Никсоне, это был СССР). И на этот раз цель — президент-республиканец, а именно Дональд Трамп.

Однако разговор был бы почти беспредметным, если не опубликовать важные фрагменты того самого открытого письма (перевод взят из поста журналиста Карины Орловой на сайте «Эхо Москвы»):

«Мы находимся в точке, когда на кону стоят фундаментальные принципы нашей демократии и интересы национальной безопасности, а верховенство закона и способности институтов функционировать свободно и независимо должны быть сохранены… Во время нашей службы в Сенате мы были то союзниками, то оппонентами, но никогда — врагами.

Мы все давали присягу на верность Конституции. Что бы нас ни разделяло, мы не отклонялись от нашего общего неотъемлемого обязательства ставить страну, демократию и национальные интересы превыше всего. В другие критические моменты нашей истории, когда конституционные кризисы угрожали нашим основам, именно Сенат стоял на страже нашей демократии. Сегодня снова настал такой момент».

Подписавшиеся под письмом бывшие сенаторы принадлежат обеим партиям, а обращаются они к действующему составу Сената. Вот, что есть еще в письме:

«Мы находимся накануне завершения расследования во главе со спецпрокурором Робертом Мюллером III, а также в начале расследования действий президента и его администрации Палатой представителей. Возможно, сочетание этих двух событий произойдет в то время, когда региональные конфликты и глобальные противоборства между государствами продолжают угрожать нашей безопасности, экономике и геополитической стабильности».

Телекомпания CNN, которую президент Дональд Трамп считает своим главным противником в ряду других медиаресурсов США, назвала шестнадцать имен из окружения ныне действующего президента подозреваемых в тайных контактах с русскими: бывший глава предвыборного штаба Пол Манафорт, член штаба Рик Гейтс, бывший советник по национальной безопасности Майкл Флинн, Дональд Трамп-младший (сын), ассистент президента Иванка Трамп (дочь), советники Джаред Кушнер, Джордж Пападопулос и Картер Пейдж, бывший генеральный прокурор Джефф Сешнс, участники избирательной кампании Джи-Ди Гордон, Роджер Стоун, Майкл Капуто и Эрик Принс, чиновник Белого дома Ави Берковиц, бывший адвокат президента Майкл Коэн и деловой партнер Феликс Сатер.

Если перечислить всех тех, кто когда-то, во времена Уотергейтского скандала, потерял свои места в окружении президента Никсона и даже вообще исчез с политической карты США, то число их не будет слишком отличаться от того, что уже давно началось при Трампе и обещает развиваться дальше. Просто те имена ничего сейчас нам не скажут, а эти на слуху. Вот и вся разница.

В Вашингтоне готовится импичмент, подобный тому, который в свое время вынудил в страхе перед ним уйти со своего поста 36-го президента США Ричарда Никсона, а теперь угрожает 45-му президенту США Дональду Трампу.

Но сходство на этом не завершается.

Уотергейтский скандал, который восходит к названию отеля, а точнее, солидного комплекса, где находился предвыборный штаб конкурента от демократической партии, разгорелся в 1972 году и завершился добровольной отставкой президента Никсона в 74-м. Весь процесс затянулся на два года. То, что происходит сейчас с республиканцем Дональдом Трампом и его противницей-демократкой Хиллари Клинтон, тоже имеет тот же временной шаг — два года. Интересно и то, что Хиллари Клинтон сама когда-то приняла пассивное участие в скандале с ее мужем, 42-м президентом США Биллом Клинтоном, который чуть было не привел к его импичменту. Однако сейчас речь идет все же о сходстве событий, сопровождающих политическую биографию Никсона и Трампа.

В том и другом случае скандал был отмечен увольнениями, отставками и привлечением к открытому расследованию прокуратурой самых заметных и активных персон обоих штабов. Чрезвычайно активную роль играл и Сенат.

В комплексе Уотергейт в июне 1972 года были задержаны пять человек, занятых настройкой подслушивающей и записывающей аппаратуры высокого разведывательного технического уровня. Кроме того, в уотергейтском деле фигурировали аудиозаписи, сделанные в Овальном кабинете президента Никсона, которые он отказывался комментировать. А там ведь речь шла о планировании выборов и о таких деликатных вещах, которые находились либо на грани законности, либо даже пересекли ее.

Прокуратура вошла в конфликт с Никсоном, он попытался уволить заместителя генерального прокурора, который настаивал на запросе о его комментариях, и окончательно утерял поддержку даже в своей, республиканской среде. Конфликты с прокуратурой отмечаются и теперь в борьбе Трампа за свое доброе имя почти год. Борьба же за место в Белом доме у Никсона длилась тоже год с небольшим. Тут фигурировали записи, тайно сделанные противниками президента, которые изобличали его в заговоре со своими помощниками против вероятного расследования ФБР и прокуратурой, а также участием в этом процессе агентуры ЦРУ, то есть особой информации, полученной из внешних источников, включая те, которые были так или иначе связаны с разведками СССР. Все переплетается так, словно речь идет об одном человеке, а не о двух, разделенных 44 годами.

Все аудио- и видеозаписи, использованные в процессе Уотергейтского скандала, производились на передовых носителях того времени, а именно: на чувствительных микропленках. Цифровых технологий тогда не было, как и интернета и тех носителей информации, которые в широком ходу теперь. Не было и хакеров, способных проникнуть во внутреннюю электронную и цифровую систему противника, не было социальных сетей, удаленных администраторов и обученных всему этому и еще многому другому разведчиков и диверсантов.

Все это есть теперь, но, по существу, исполняются те же функции, как и при тонкой фиксирующей аппаратуре в семидесятые годы. Словом, техника различная, а люди настроены так же, как прежде, особенно в сфере большой политики и шпионажа. Поэтому сравнение с тем, что вменяется в вину сорок пятому президенту США Дональду Трампу, мало чем отличается от того, что было вменено в вину тридцать шестому президенту США Ричарду Никсону. И в этом, пожалуй, самое большое сходство. Но опять-таки не единственное и не последнее.

Ричард Никсон накануне скандала — почти за месяц до него, впервые после визита в 1945 году Рузвельта — посетил в мае 1972 года Москву и подписал в Кремле с Леонидом Брежневым договор ОСВ-1. Именно он в приватной беседе с генеральным секретарем убедил того выпустить наконец советских евреев на постоянное жительство в Израиль, а многих диссидентов — в эмиграцию в Европу и США. Два года, то есть весь долгий период уотергейтского дела, именно эти приватные беседы и даже некоторые, как тогда говорили в определенных кругах в Вашингтоне, уступки по первому договору с СССР об ограничении стратегических вооружений, вменялись ему в вину в качестве предательства интересов демократии и независимости США. Уотергейтские разоблачения подлили горючего в тот огонь, который должен был непременно вспыхнуть по этому или по иному поводу.

Президенту Дональду Трампу вменяют в вину очень похожие правовые казусы. Разница лишь в техническом коэффициенте и моде на новые аллюзии времени. Вообще-то, обвинительная основа заметно расширена за счет того, что изменились технические и внешнеполитические компоненты времени. Нет СССР с его восточноевропейскими, дальневосточными, ближневосточными и центральноамериканскими партнерами. Зато есть Россия, существующая в том же тонком техническом режиме, что и США, есть укрепившийся и даже во многом опередивший Штаты новый Китай, появился Евросоюз со своими претензиями, расширились многие конфликты, возникли дополнительные в тех местах, о которых во времена Никсона и думать не смели, по-другому смотрят на партнерство и военные союзы. Заговорили о новых типах виртуальных и натуральных войн, дав им малопонятные людям названия. Другими стали и государственные руководители — по образованию, биографии, возрасту, влиянию.

Но принципиальный алгоритм возникновения внутренних политических конфликтов, опирающихся на внешние факторы, остался прежним. Даже с вероломных времен Средневековья, не говоря уже о периоде холодной войны, когда Ричард Никсон не слишком успешно вступил на тропу собственной политической брани. Сегодня вновь заговорили о тех же холодной войне и гонке вооружений. Это ли не очередное сходство?

Прежним осталось и утоптанное конфликтное поле между республиканцами и демократами. Никсон пришел на смену демократу Линдону Джонсону, а уступил республиканцу Джеральду Форду. Трамп пришел на смену демократу Обаме. Надо заметить, что и теперь позиции республиканцев, несмотря на ширящийся скандал вокруг Трампа, нисколько не слабее электоральных позиций демократов.

Ощущение копирования времен вызывает изумление. В случае с Трампом, конечно же, много новых обстоятельств, изменен внешний фон, но обвинения так или иначе роднятся. Если бы при Никсоне были хакеры и социальные сети, ему бы не избежать и этого обвинения, как это ни звучит фантастически. Ведь и Никсон, по убеждению его удачливых противников, был удобен СССР, потому что первоначально благодаря ему был ослаблен на пару делений жесткий финансовый пояс гонки вооружений. Значит, его провал, преждевременный уход из Белого дома расценивался в СССР как внешнеполитическая проблема. Появись тогда подозрение во вмешательстве разведок СССР в технический процесс шпионажа за противниками Никсона, то есть за теми же демократами, разгорелся бы и этот скандал, а уотергейтский процесс стал бы обличительным и для советских политиков, и для высших руководителей разведок. Но в те времена признать такое, либо даже просто инсценировать, было бы равносильно самоубийству всей контрразведывательной системы США. Тогда были в ходу иные принципы оценок деятельности спецслужб.

Аналитики видят аналогии и в том, как мелеет окружение Дональда Трампа и как это происходило с Ричардом Никсоном. Того тоже покинули многие соратники и прагматичные попутчики первого президентского срока. Побегут ли «крысы с корабля» — уже задают себе не слишком вежливый вопрос американские журналисты и эксперты из популярных средств массовой информации, например, из The New York Times.

Думаю, то фантасмагорическое сооружение, которое и сегодня, и в стародавние времена располагается на территории, занимаемой Белым домом, скорее можно было бы назвать песочным замком, нежели карточным домиком, как принято говорить после нашумевшего сериала о повадках в этом и подобных ему местах. Карточному домику, чтобы рухнуть, достаточно легкого дуновения ветерка, а песочный замок все же надежнее раздавить крепким кованым сапогом. Полагаю, что меры, принимаемые возмущенными американскими политиками — как действующими, так и отставными, — на легкий ветерок не очень похожи.

Досидит ли сорок пятый президент до конца своего срока в Овальном кабинете, или ему стоит почаще в задумчивости останавливаться перед стройным рядом портретов своих предшественников, особенно в том месте, где со стены на него смотрит лик тридцать шестого президента, сказать пока трудно. Но процесс, как говорил первый президент СССР, похоже, пошел.

Андрей Бинев, журналист, аналитик