Ожидаемая неожиданность. Большинство россиян тоскуют по Сталину

Сначала цифры, без которых разговор был бы абсолютно беспредметным, как, например, о надуманной тоске по Ивану Грозному или Петру Первому. А цифры тем не менее несколько путаные, несмотря на их визуальную ясность, если рассматривать предложенные графики. 70% положительно оценивающих Сталина — это общий показатель, который, в свою очередь, делится на две части. Первая из них (54%) свидетельствует о тех, кто считает образ вождя скорее положительным, чем отрицательным; а вот вторая часть опрошенных (18%) свято убеждена в том, что Сталин был безупречен во всем. Путаница здесь, на мой взгляд, в том, что большинство опрошенных, те самые 54%, все же допускают некоторые сомнения, которые можно было бы истолковать так: врагов он уничтожал правильно, с противником был решителен, на шею лодырям давил справедливо, дураков наказывал за дело, но только если это не касалось меня или моих близких. Потому что ни я, ни моя родня никогда не были ни врагами, ни лодырями, ни глупцами, а если кто-нибудь из них и пострадал, то это оплошность, а не преступление. Такая ошибка выдается чуть ли не за частную осечку во всеохватывающей мудрости, но определенно в глубине души не прощается, потому что каждый осознает — не будь репрессий в отношении его родных (коллег, деревни, соседей по дому), его собственная жизнь сложилась бы лучше. Однако ветер страшен, только когда он сносит крышу твоего дома, а не где-нибудь в Канзасе или Австралии. Вот в этом и путаница. Вроде бы за, но с оговоркой, типичной для каждого. А ведь этот ответ вообще можно отнести к противоположному значению, если вопрос экстраполировать на каждого из пострадавших от политики Сталина в отдельности.

Отрицательно относятся к вождю и его политике всего лишь 5%, а склоняются к этой мысли — 14%. Здесь та же картина. Переносят на себя последствия той политики в большей степени те, кто ясно помнит, как все было, либо знает по рассказам близких очевидцев. Возможно, и вследствие знакомства с этой проблемой в литературе и кино за последние четверть века. Ведь читали и смотрели почти все. И ужасались.

Поэтому десять с небольшим лет назад респонденты отвечали несколько по-другому, во всяком случае, счет был иным. Любили вождя с теми же, видимо, оговорками (типичными и для последнего опроса) от 39 до 49%. Но теперь удивляют показатели не только прямых ответов, но и тех, кто вообще затруднился с оценкой. Их рекордно мало на этот раз — всего 11%. Рекорд за рекордом там, где иначе и быть не могло. Это как искренне удивляться тому, что тележка летит под уклон в 45° со все нарастающей скоростью, а потом замерить эту скорость в самом конце и заявить о мировом рекорде. Определились в своих отрицательных реакциях почти те же, кого спрашивали, когда наша тележка еще только набирала скорость под уклон десять лет назад. Неприязнь и раздражение вызывает образ вождя у 6%, страх, отвращение и ненависть — по 3%. Интересно, что 1% как будто демонстративно заявил, что знать его не желает. Я бы их отнес все же к тем, кто ненавидит, потому что в природе нет таких, кто бы никогда ничего о Сталине не слышал.

И вот еще один очень любопытный показатель. Оказывается, положительно оценивают вождя те, кто на президентских выборах поддержал Жириновского: 80% из 67% отдавших голос за него. А вот те, кто голосовал за кандидатуру КПРФ Грудинина, показали наименьший результат в сравнении с этим опросом, а именно: из 68% только 49% оправдали бы деятельность Сталина. И это несмотря на то, что утверждалось, будто Грудинин и сам якобы оправдывает вождя народов. Странно, не правда ли?

Напрашивается довольно убедительное предположение, что мы имеем дело с протестным отношением к образу Сталина, как и в случаях с выборами таких кандидатов, как Жириновский и Грудинин. Причем наша «тележка» и тогда уже была на самом большом разгоне в конце круто наклонной улочки. Считаю обязательным привести вопрос «Левада-центра»*, который и лег в основу столь «неожиданных» ответов, чтобы быть до конца честным в анализе:

«Оправданы ли человеческие жертвы, которые понес советский народ в сталинскую эпоху, великими целями и результатами, которые были достигнуты в кратчайший срок?»

Что последовало за этим? Незнание исторических реалий, тоска по скорым результатам или обращение к сильной и жесткой (чтобы не сказать жестокой) руке за защитой от несправедливостей, притеснений и общих экономических проблем? А может быть, печалящая большинство утеря основ национальной и политической идентификации или беспомощная угроза тем, кто, невзирая ни на что, занят только собственными проблемами, пользуясь близостью к верховной власти или даже придерживая ее собственными руками? Есть ощущение, что если это действительно так (а вероятность, согласитесь, очень и очень высока), то такой опрос социологов из «Левада-центра»* — прямой намек на очень тревожные для власти показатели. Не для респондентов, от которых очень мало что зависит, как бы они ни отвечали, а для тех, у кого куда большая ответственность. Пик ее совпадает, как это ни звучит абсурдно, с низиной, куда на высокой скорости почти уже прикатилась «общая телега». Во всяком случае, именно так думают.

Я бы пофантазировал немного на этом месте в завершение анализа. Если бы какой-нибудь социологический исследователь решился поспрашивать немцев о Гитлере, французов о генерале де Голле, американцев о периоде маккартизма, финнов — о Маннергейме, какие бы последовали ответы? Или, скажем, камбоджийцев о Пол Поте либо китайцев о Мао? Думаю, не ошибусь, если скажу, что ответы будут зависеть целиком от оценок нынешних времен. Вряд ли немцам захочется повторить чудовищные преступления вместе с бесноватым фюрером при их нынешнем уровне жизни, американцам же вместе с политиканами периода маккартизма — выглядеть рутинными реакционерами, а камбоджийцам — вновь стать кампучийцами в кровавой акватории безумца Пол Пота. А вот французы, пожалуй, о своем твердом де Голле высказались бы, наверное, очень близко к россиянам по поводу Сталина в нынешнем исследовании. Во всяком случае, все последние события во Франции, включая неугомонное движение «желтых жилетов», это априори подтверждают. Захотели ли бы финны вновь своего барона Маннергейма? Думаю, те их правые консерваторы, которые уступили левым на днях на парламентских выборах десятыми долями процента и утеряли возможность принять участие в формировании нового правительства, о городом бароне бы ответили так же, как и российские респонденты в отношении своего вождя всех времен и народов. А что бы сказали китайцы о Мао? Предполагаю, большинство либо затруднилось бы с ответом, либо предпочло, чтобы он был в их прошлом, а не настоящем.

Так что речь идет не об оценках ушедших времен, а об уровне сегодняшней жизни, личных перспективах и, главное, нынешних обидах. Люди жаждут неподкупного защитника от несправедливостей, а не просто вершителя больших и выгодных для кого-то дел — уповают на «древнего бога», вокруг которого ходят легенды, сочиняются мифы, очень часто противоречащие исторической реальности как в худшем, так и в лучшем. Вот это и есть ожидаемая неожиданность настоящего.

* организация является иноагентом.

Андрей Бинев, журналист, аналитик