Общество

28 июля 2020, 22:18

Библиотеки заставят прятать книги «18+». Дети будут читать про идеальный мир без жестокости и боли?

Freepik

Накануне Министерство культуры России ввело новое правило для библиотек: создать условия, при которых книги с пометкой «18+» будут недоступны для несовершеннолетних. Правда, пока не вполне понятно, как именно это будет работать: уберут ли такие книги с полок и будут выдавать только при предъявлении паспорта или же ограничатся предупреждающей надписью «запрещено для детей».

Однако за последнее время это уже не первое изменение правил, касающихся маркировок книг. Осенью прошлого года Госдума одобрила законопроект Елены Ямпольской и других членов комитета Госдумы РФ по культуре об упразднении промежуточных маркировок, таких как 6+, 12+ и 16+. Тем не менее маркировку 18+ все равно оставили в неприкосновенности. И теперь понятно, что в дальнейшем это ограничение будет только ужесточаться. Таким образом, создается четкое разграничение между контентом «для детей» и «для взрослых».

Необходимо для общественного воспитания

О том, зачем такое разграничение нужно, «360» поговорил с одним из авторов прошлогоднего законопроекта о маркировках, депутатом Госдумы Александром Шолоховым. Он отметил, что есть маркировка ограничивающая (это как раз «18+»), а есть рекомендательная — в каком возрасте ту или иную книгу нужно читать для наилучшего воспитательного эффекта.

Но, конечно, ко всему нужно подходить с умом. По словам депутата, поводом для изменения законодательства стал прошлогодний инцидент, когда школьницам из Хабаровска в магазине не продали книги из школьной программы. Во многих классических произведениях, в том числе и из школьной программы, есть много вещей, за которые можно поставить метку «18+». Например, в стихотворениях Маяковского иногда встречаются ругательства, а в романе Шолохова «Тихий Дон» можно найти огромное количество сцен насилия, подчас весьма жестоких.

Поэтому новые возрастные ограничения на литературу разрабатывались при консультации психологов и педагогов. И есть совершенно четкие указания, какие именно сцены и выражения разрушают психику. По мнению депутата Шолохова, в книгах насилие насилию рознь. Если сцена воспитывает садистские наклонности, то как минимум для определенной возрастной категории она не имеет права на существование. Но есть сцены насилия, которые у ребенка вызывают сопереживание, и они, наоборот, воспитывают личность в социуме.

Если же совсем закрыть доступ к жестоким сценам, встречающимся в литературе, то это, по словам Шолохова, будет только во вред: дети в таком случае к 18 годам не будут иметь представления о реальной жизни, и это может закончиться для них весьма плачевно. Например, если у человека нет понимания, что пережили наши отцы и деды во время войны, для него ограничение на посещение ресторанов будет самым тяжелым ударом в жизни. Поэтому, естественно, человек должен сопоставлять реальность с теми сценами насилия, которые описаны в том числе в произведениях о Великой Отечественной войне.

Депутат добавил, что правила для библиотек — это только часть комплекса мер, который необходимо разработать. Помимо всего прочего, нужно заниматься и доступом к определенным видам интернет-контента, при этом четко отделяя образовательные материалы от нежелательных, травмирующих психику.

Не достаточно ли рекомендательных аннотаций?

Часто бывает, что благими намерениями выложен путь в ад, и раз уж речь зашла о воспитательной функции литературы, то неизбежно встает вопрос: действительно ли возрастные ограничения на «слишком травмирующие» сцены идут на пользу?

В разговоре с «360» редактор и литературный критик Александр Акулиничев отметил, что, как показывает опыт, ограничение доступа скорее подогреет интерес к определенным книгам, нежели отобьет у человека желание читать. Тем более сегодня, когда библиотека и магазин далеко не единственные места, где можно найти книги.

Более того, так как воспитанием ребенка главным образом занимаются все же его родители, возрастные маркировки могут только навредить. До того, как ребенок становится подростком, решения о том, что ему читать, принимают родители, и это, по мнению Акулиничева, достаточный фильтр. Беда в том, что родители порой — от лени или от непросвещенности — крайне упрощенно смотрят на маркировки. Мол, моей дочери пять, значит, книга «6+» ей не подходит.

По словам критика, родитель, как правило, знает своего ребенка лучше любого издателя, библиотекаря или чиновника, поэтому в состоянии принять решение, подойдет ли книга. Но не по формальным признакам соответствия или несоответствия возрастным маркерам, а исходя из индивидуальных особенностей психики юного читателя.

Что касается подростков, то они, по мнению редактора, вполне в состоянии мыслить самостоятельно и понять книгу без каких-либо психических травм.

«Тем более уж что-что, а ругательства и насилие они видят далеко не только в книгах, этого хватает и в жизни, и прятать от подростков подобные реалии выглядит полнейшим лицемерием. Сама по себе никакая книга не может быть опасна или вредна, очень многое зависит от контекста, и если взрослые готовы обсудить с подростком текст, поспорить о прочитанном, то бояться решительно нечего. Если уж на то пошло, то роман, в котором рисуется нереалистично светлая картина мира, потенциально вредит человеку больше, чем жесткий и правдивый текст без прикрас, — по крайней мере, человеку старше 13-14 лет», — заявил Акулиничев.

Также критик отметил и «нездоровую тенденцию» современной подростковой литературы в России: в ней в принципе не бывает самоубийств, а 15-летние подростки на вечеринках пьют исключительно сок. Но в жизни все ведь иначе.

Поэтому, по мнению Акулиничева, маркировки вроде «для младшего школьного возраста» или «для старшего школьного возраста», применявшиеся еще в советское время и носившие рекомендательный, а не запретительный характер, — тот максимум, который необходим.

Новые стандарты для библиотек

А вот заведующие библиотек, с которыми беседовал «360», пока не понимают смысл нового приказа Минкульта. Например, директор Библиотеки имени Ф. М. Достоевского Андрей Лисицкий сказал, что маркировки были и раньше, да и детская литература всегда располагалась отдельно.

Более того, по словам Лисицкого, дети и подростки редко ходят во взрослые библиотеки, за исключением старшеклассников или студентов первого курса. Но они, как правило, заходят исключительно для того, чтобы посидеть с ноутбуком и позаниматься.

Лисицкий уточнил, что в библиотечном каталоге присутствуют и возрастные маркировки, но это чисто ведомственный документ, инструкция, не более того.

Татьяна Лукина, заведующая Центральной библиотекой № 15 имени В. О. Ключевского, также подчеркнула, что в Москве полно детских библиотек. Кроме того, почти во всех библиотеках есть детские отделы. И в детском отделе нет книг с маркировкой «18+». Для таких книг существуют взрослые библиотеки, которых в Москве около 500.

Более того, по словам Лукиной, в библиотеке при выдаче книги записываются паспортные данные пользователя, так что библиотекарь в любом случае будет знать его возраст. И ни один работник библиотеки в здравом уме не выдаст ребенку книгу, которая «18+».

Как правило, все книги, которые поступают в городские библиотеки, сначала проходят через окружной отдел обработки, где книге присваивается номер, ставится печать и маркируется возрастное ограничение. И уже из этого отдела каждая библиотека получает книги. Обычно издатели сами маркируют свои книги. Если нет, это делается внутри библиотеки, после чего издания распределяются по отделам. По мнению директора библиотеки, при наличии грамотных работников дополнительные ограничения от Минкульта не имеют никакого смысла.