Новый Тегеран. 60 дней на переговоры — ультиматум Корпуса Стражей Исламской революции

США такого дипломатического документа не получали, но не знать об этом не могут, так как политическое руководство Франции, Великобритании и ЕС находится с вашингтонской администрации в постоянном оперативном контакте. Однако же главное уведомление со всеми подробностями получено верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерикой Могерини, как координатором сделки по ядерной программе.

Что значит «прекратить выполнение некоторых обязательств» и на что дается миру 60 дней? Это действительно напоминает ультиматум. Речь идет о приостановке продажи обогащенного урана и тяжелой воды, предназначенных для конструирования ядерного оружия. За два полных месяца страны-участницы упомянутого СВПД (JCPOA), который предусматривал заморозку иранской ядерной программы в обмен на снятие санкций, должны решить для себя и для мира, что выгодней — закрыть глаза на некоторые геополитические ориентиры и меру участия в ближневосточных проблемах Ирана или развернуть открытый фронт против Исламской Республики Иран. Руководство страны требует выполнения обязательств по программе и в первую очередь в банковской сфере и разработке нефтяных месторождений.

Ровно год назад Вашингтон заявил о своем принципиальном выходе из СВПД из-за того, что руководство исламской республики, дескать, ведет двойную игру, и объявил о восстановлении старых санкций, а теперь уже и новых, которые намерен объявить к годовому юбилею своего демарша, а именно сегодня — 8 мая. За словами о приостановке продажи обогащенного урана и тяжелой воды стоят общие стратегические проблемы, а не просто легитимное участие Ирана в этом элитном мировом рынке глобальной войны. Речь идет в том числе о выработке на ядерном реакторе в Араке оружейного плутония, от чего, по условиям сделки, Иран как будто уже отказался. О том, что «окно для дипломатии не будет оставаться открытым» слишком долго, решительно заявлено в Тегеране, а ответ на введение американских санкций, по словам, прозвучавшим отсюда же, будет мощный и скорый.

Сразу становится понятным недавнее заявление МИД России о том, что в создавшейся обстановке на планете Москва не готова поддержать ограничение и даже утверждение некоторых уже достигнутых соглашений по нераспространению ядерного оружия. Это чрезвычайно объемный серьезный документ с огромным количеством специфических нюансов, разобраться в которых могут только узкие специалисты, однако результаты и последствия его влияния на жизнь почувствуют на себе все народы мира. Поэтому недооценивать как эти, так и другие резкие заявления было бы в крайней степени опасно.

В то же время МАГАТЭ подтвердило факт того, что Иран пока выполняет взятые на себя обязательства в рамках СВПД. Тегеран к тому же заявляет, что не намерен полностью выходить из СВПД, несмотря на давление со стороны Вашингтона, которое, по существу, играет роль провокационного импульса для реверса всего того, чего сами же и добивались 13 лет подряд, в нулевую точку. Президент Исламской Республики Иран Хасан Роухани высказался, что заявлять «о конце соглашения пока рано». Блефует ли он в традиционном стиле древней персидской дипломатии, или же проверяет, насколько США готовы к конфронтации с Россией, ЕС, Великобританией, Францией и Германией по этой всеобъемлющей проблеме, ответить может только время. Однако в Вашингтоне готовы к объявлению новых санкций, которые якобы не коснутся энергетической сферы и в то же время, по мнению некоторых экспертов, как раз ее и затронут в первую очередь. Джон Болтон считает, что надо не только набраться терпения и дождаться революционного свержения режима в Иране, но и посодействовать этому всеми имеющимися средствами.

Тегерану должны быть перекрыты все каналы поступления громадной по объемам наличности, по мнению Болтона, и это якобы повлияет на смягчение позиций даже нынешнего правительства. В Пентагоне, напротив, придерживаются более пессимистических прогнозов, полагая, что, пока Иран имеет поддержку России, осторожного, независимого в своей внешней политике Китая и завуалированную высокими коммерческими интересами — у ведущих стран ЕС и Великобритании, рассчитывать на изменение ситуации нет ни малейших оснований. Потому-то к Ирану и подтянуты авианесущие корабли с рекордным количеством боевых самолетов на борту. Центр тяжести мировых стратегических проблем сдвинулся в сторону Тегерана, оставив на время Сирию и Черноморский регион, в котором он явно созревал последние месяцы.

Министр обороны Франции Флоранс Парли немедленно заявила, что ее государство желало бы сохранить все достижения СВПД. А вот высказывание Парли: «Сегодня ничего хуже не будет, если сам Иран выйдет из соглашения. Мы хотели бы, чтобы соглашение продолжало жить».

С 2015 года, когда был утвержден СВПД, ведущие страны ЕС, Россия и Китай успели подписать и даже начать реализацию целого ряда крупных энергетических и промышленных проектов с участием почти всех сторон сделки. Но односторонний выход в прошлом году США из ядерного соглашения поставил гигантские вложения в проекты под удар, а это, по словам немцев и французов, не замедлит сказаться на бюджетных планах их стран, а значит, на кошельках рядовых налогоплательщиков. Насколько это соответствует действительности и в какой связи все это находится с ядерной сделкой сдерживания, никогда ответа не найти, но то, что крупнейшие корпорации и сопровождающие их банки понесут (и уже несут) огромные финансовые потери, сомнений быть не может. Россия, разумеется, как и Китай, не исключение в этом, как, между прочим, и некоторые крупные кредитные, энергетические и инвестиционные компании в самих Штатах. Однако вашингтонская администрация непреклонна в своей решимости продолжить массированное давление на Иран, что непременно по целой системе передаточных экономических и политических звеньев и механизмов достигнет интересов остальных участников СВПД.

Этот совершенно не виртуальный геополитический дифференциал в самое ближайшее время способен сдвинуть с места такие тектонические плиты в мировой политике, что поневоле вспомнишь об историческом значении того же Тегерана в качестве переговорной площадки в конце Второй мировой войны, как раз в этих числа мая. Предстоит ли миру Новый Тегеран с фактическим участием (с разных сторон и в разной мере) почти тех же сторон, что и в давно прошедшие времена, пока сказать трудно. Но заявления уже сделаны, нешуточные угрозы прозвучали, а некоторые серьезные приметы подготовки к этому уже проглядывают из ближайшего будущего, словно острые носы боевых кораблей из густого тумана накануне большого сражения.

Андрей Бинев, журналист, аналитик