«Нет времени на изучение ребенка». Минпросвещения рекомендовало школам выявлять и работать с детьми‐агрессорами

Минпросвещения рекомендовало проводить диагностику для выявления проблемных учеников. Эти меры призваны определить уровень развития ребенка, помочь понять причины агрессивного поведения, а также быть в курсе жилищно-бытовых условий проживания детей. При необходимости, напомнили в ведомстве, можно проводить различные школьные мероприятия, сближающие класс с теми, кто обычно подвергается травле и агрессии, пишут «Известия».

Педагогам рекомендовано учить детей выработке личных позиции и отношения к проблеме, «минимизации факторов, препятствующих личностному развитию», помогать определиться в профессиональном плане и жизненных вопросах, а также создать условия «для самореализации и осознания подростками своей индивидуальности».

Бороться надо не директивами

Заслуженный учитель России Александр Снегуров рассказал «360», что с одной стороны — инициатива хорошая. С другой, министерство настолько измучило родителей и педагогов разными рекомендациями, что реализовать все не представляется возможным. Нужно выполнять то, что уже есть в существующих документах: в законе об образовании, регламентах школ.

«Нельзя забывать, что сейчас среда жизни достаточно агрессивная. Невозможно бороться в одном сегменте, когда все усилия нивелируются в другом. Насилие транслируется по телевидению, в молодежных субкультурах. И бороться с ним нужно не выборочными директивами для учителей, а действовать комплексно»,— подчеркнул Снегуров.

Для этого нужны совместные усилия силовых и властных структур, различных фондов и гражданского общества. Без них рекомендация министерства является просто «риторической инициативой, направленной на отчеты, а не реальность». Поскольку на деле педагоги и психологи и так стараются выявлять агрессивных подростков. И им, пояснил он, нужна помощь не в виде «директив сверху», а в виде финансирования, создания специальных центров, освобождения от бюрократии и отчетности. Тогда эта работа станет гораздо эффективнее.

«Ведь сейчас у учителя порой нет времени посмотреть на ребенка, заметить его психологические особенности. У него нет времени на изучение ребенка. А это нужно делать еще в начальной школе. А учитель уткнулся в планшет, заполняет документы, составляет отчеты или делает презентации. Нужно учить противопожарной безопасности, борьбе с терроризмом, религиозной и светской жизни, финансовой грамотности. И все это — одному педагогу», — заключил Снегуров.

Напоминание об очевидном

По мнению школьного психолога Елены Лосевой, любое согласованное взаимодействие родителей и учителей всегда дает положительный эффект. Вовлечение в школьную жизнь, создание ситуации успеха — это базовая основа педагогики. Поэтому, пояснила она «360», ничего нового в инициативе министерства нет — это то, что учитель должен делать всегда. Она напомнила, что инициатива носит рекомендательный характер. По сути, это просто напоминание об очевидной обязанности.

«По идее, учитель сам, в рамках своей деятельности должен отслеживать такие вещи, привлекать, если что, школьного психолога. А тот раз в год должен проводить в классах исследование — социометрию, направленное на выявление детей-изгоев или лидеров класса. Эти данные, в том числе, передаются учителю», — добавила она.

Учителя используют эти сведения для повышения эффективности образовательного процесса и нормализации обстановки в классе. В том числе, привлекают лидеров, используют их как опорные точки. Если лидер проявляет агрессию, а его окружение за ним тянется, то педагог и родители должны объединиться и создать ребенку «положительную нагрузку», направив его деструктивную активность в позитивный ключ.

Нехватка времени

Лосева пояснила, что на самом деле школьных психологов не так уж и мало. Проблема, по ее словам, в другом. Зарплата учителя выше, а нагрузки у школьного психолога ничуть не меньше. Поэтому некоторые психологи дополнительно берут полную или частичную педагогическую ставку, получается, как она сказала, «ни два, ни полтора». Кто-то занимается частной практикой. Учителя также очень загружены: кто-то берет классное руководство, нельзя забывать про внеклассную нагрузку, внеурочные мероприятия, которые учителя обязаны проводить.

«Меня пугает такой момент. Сейчас такое количество документов, что учителю с ними чисто физически сложно ознакомиться. Не говоря уже об отчетностях и документах, связанных с учебными программами. Сложно будет найти время, чтобы этим заниматься: проанализировать, понять, как это использовать, как при необходимости создать какие-то ситуации и так далее», — добавила психолог.

А при большой загрузке и потоке учеников, требованиях сдать вовремя планы и отчетности проявляется формализм и страдает качество. На основную задачу — преподавание, взаимодействие с учащимися, выстраивание отношений со школьниками — остается все меньше и меньше времени. Она не исключила, что некоторые учителя будут выполнять рекомендацию «постольку-поскольку».

«Профессиональное выгорание подкрадывается незаметно. Сначала кажется, что человек просто халтурит на работе. И ему сложно принять эту позицию и скорректировать эту работу. Поэтому, безусловно, случаи не исполнения или формального исполнения рекомендации будут», — заключила психолог.

Агрессия от незанятости

Директор московского центра образования «Царицыно» Ефим Рачевский рассказал «360», что они не выявляли в школе каких-то явных агрессоров. Но если замечают, что подросток частенько дерется, то записывают его в секцию борьбы или бокса.

«Как правило, агрессивные подростки появляются в школах, где дети не заняты. Распознавание потенциальной агрессивности — хорошая идея, потому что и у взрослых она часто проявляется. Хорошо, что министерство это инициировало, у педагогов появится дополнительный инструментарий, главное, чтобы они им не злоупотребляли», — сказал директор.

При этом Рачевский не считает, что инициатива министерства прибавит учителям работы. Он напомнил, что по действующему законодательству педагоги не должны тратить время на отчеты, а если такие случаи бывают, то это «даже не инициатива директора школы, а руководства на муниципальном уровне». У учителей есть два документа: электронный журнал и календарно-тематическое планирование — сколько и каких уроков он должен дать.

По мнению Рачевского, нельзя отделять психологов от педагогов и говорить, что выявление проблем у подростков находится в компетенции школьного психолога. Все школьные учителя в процессе обучения проходят большой курс возрастной психологии. Сначала, по его словам, с учеником должен поработать, пообщаться педагог. Если он не справляется, то школьника нужно направить к психологу. А если уже и этот специалист не может помочь, то нужно привлекать участкового. Но наилучшим вариантом для уменьшения количества школьников-агрессоров директор назвал плотное взаимодействие педагогов и родителей.

«Конечно, всегда есть люди, которые что-то делают для галочки. Но я думаю, подавляющее большинство учителей будет добросовестно выполнять поставленную задачу. Что же касается профессионального выгорания и нежелания что-то делать — такое бывает только у непрофессионалов», — подвел итог Рачевский.

Компетенция профессионального педагога

Директор столичной «Школы № 1241 На Красной Пресне» Антон Алексеев сообщил «360», что в учебных заведениях работает школа психологической помощи. Но гораздо важнее в этом плане — профессионализм классного руководителя и его взаимодействие как с психологом, так и с родителями ребенка.

«Учитель, конечно, учит. Но каждый из нас — психолог. Мы ежедневно сталкиваемся с детьми и их особенностями. Однако психолог — профессионал в таких вопросах и, если у педагога возникают сложности, нужно обращаться к нему», — добавил Алексеев.

Он подтвердил, что с переводом документов в электронную форму, количество бумажной отчетности у педагогов сократилась «в разы». А та работа, которую рекомендует выполнять министерство, — часть деятельности компетентного и профессионального педагога.

«15 лет я работал учителем рядом с 60-80-летними учителями. Они получали огромное удовольствие от своей работы, самозабвенно ей отдавались. Мне кажется, они даже не слышали ни о каком профессиональном выгорании. А есть люди, которые идут в профессию, возможно, совершив какую-то ошибку. Вот для них это выгорание, и даже не столько оно, а вопрос неправильного выбора, актуален. Вот они, как правило, все делают для галочки», — заключил директор.