Накормить или съесть. Как работает распределение дотаций по регионам

В своих прогнозах на 2018 год Минэкономразвития опирается на сведения конца 2016-го, которые можно было бы считать устаревшими. Но, видимо, расчеты в такой огромной стране, как Россия, настолько сложны, что статистика не поспевает за реальным временем. Поэтому приходится мириться с этими данными, принимая их за принципиальную основу. Тем более что исследования включают развитие до 2024 года.

Речь идет о том, как регионы формируют основной объем добавленной стоимости в ВВП страны. Иными словами, у кого разница между произведенными и реализованными продуктами и теми, что закупили или получили в дотационном порядке, положительная, а кого ждет рецессия.

Когда-то, лет 40 назад, на одном из коллоквиумов доцент кафедры экономики на шутку студента о том, что «добавленная стоимость» — это то, что пока еще не успели украсть, очень серьезно ответил: «Украсть несложно, а вот выпросить тяжело. Кстати, верните мой Parker, я вам его не давал, а вы его у меня даже не просили. Значит, попросту украли». Студент смутился и аккуратно положил перед доцентом тонкую серебристую ручку, которую в те годы купить в СССР мог далеко не каждый — она продавалась только в «Березках» за инвалюту. Этот инцидент был забыт, а вот проблемы с добавленной стоимостью не только остались, но и получили широкое драматичное развитие. Уже в новой России.

ВВП страны формируется из другой аббревиатуры: ВРП, то есть валового регионального продукта. Иными словами, тем, что производится каждым субъектом федерации. ВВП включает в себя не только показатели ВРП, но и ряд других компонентов, одним из которых является военная промышленность и торговля вооружением. Поэтому сумма того, что произведено и реализовано регионами, всегда меньше ВВП государства. Кстати, это дает возможность весьма приблизительно оценить и военные доходы-расходы, хотя они далеко не единственные формируют конечную цифру и в региональные бюджеты не входят.

Исследования о состоянии ВРП опубликовал РБК, основываясь на официальных данных Минэкономразвития. В текущем году 52,1% всего объема ВРП придется на 10 российских регионов. То есть — на основных доноров национальной экономики. Напомню, что в России 85 субъектов федерации, каждый из которых производит свой валовой региональный продукт. Значит, 10 субъектов вносят большую часть доходов, чем остальные 75.

Самыми эффективными будут, по расчетам Минэкономразвития, Москва, Московская область, Санкт-Петербург, Свердловская область, Югра, Ямало-Ненецкий автономный округ, Краснодарский и Красноярский края, Татарстан и Башкирия. А из их 52,1% упомянутого раньше ВРП – 20% придется на Москву.

Это очень убедительно демонстрирует, как структурирована наша экономика и что именно приносит наибольший доход. Догадаться не слишком трудно, что самыми богатыми и перспективными регионами являются те, что давно и плотно сидят на нефтяных и газовых разработках, добыче полезных ископаемых, сельскохозяйственных культурах (особенно после введения торговых и экономических санкций против России), производстве металлов и химических продуктов, портовых услугах, торговом обороте, благодаря высокой концентрации населения и, главное, на основных финансовых потоках. Эти регионы даже при дефиците кредитов из-за рубежа все равно получают свою долю инвестиций и имеют возможность поддерживать достаточно высокий прожиточный уровень.

То, что их ВРП выше всех в стране, не удивляет еще и потому, что он стабилен. Цифра может варьироваться лишь в десятых — от 51,1% до 51,5%, но никогда не опускается ниже и в ближайшее время гарантирована от этого.

Правда, следует учитывать и тот факт, что наша экономика по-прежнему зависима от природных ресурсов в большей степени, чем от инновационных промышленных проектов. То, что идет на-гора, тут же сбывается населению и уходит за рубеж в виде экспорта. Причем речь идет только об объектах регионального подчинения. Последние попадают в отчет по Москве, как в федеральный центр.

Еще одна важная ремарка. Доходы от добываемых в регионах энергетических ресурсов тоже оседают в Москве и Санкт-Петербурге. Они не только контролируют всю цепочку добавленной стоимости, выдают административные разрешения и предоставляют кредиты и субсидии из бюджетных хранилищ, но и замыкают ее, получая огромные дивиденды через сотни государственных и коммерческих банков. Назвать это примитивной пирамидой нельзя, потому что это, скорее, гигантский замок со многими башнями и воротами, каждые из которых отвечают за вывод и за ввод ресурсов. В первую очередь, конечно, в Москве.

То, что именно энергетическая, добывающая промышленность играет главную роль в формировании продукта добавленной стоимости в регионе, доказывает тот факт, что, например, Красноярский край попал в первую золотую десятку по ВРП после того, как в нем открылось Ванкорское нефтегазовое месторождение. И все сразу стало на свои законные места.

Краснодарский же край занимает одну из лидирующих позиций не только из-за благоприятного для сельского хозяйства климата и плодородных земель. Регион отметился резким развитием современной транспортной инфраструктуры, строительством и ремонтом дорог, растущим рынком услуг, строительством Керченского моста и развитием сопутствующих дорогих промышленных и потребительских проектов. Отмечается и приток работоспособного, инициативного населения в край, которое привносит очень многие положительные компоненты в экономику региона. Есть здесь особый интерес и для инвесторов. Позже приходит зима, она довольно щадящая, раньше приходит весна, лето долгое и жаркое. Год на год не приходится, разумеется. Бывают и природные аномалии, подтопления, ураганы, град, но общий климатический режим все же благоприятен. Оттого и результаты такие, какие прогнозирует Минэкономразвития до 2024 года включительно.

Есть еще один важный показатель в прогнозах на год текущий и несколько ближайших. Как известно, существуют устойчивые позиции, но наиболее ценными являются все же не традиционно стабильные, а имеющие тенденцию к росту. К числу таких субъектов федерации относятся Еврейская автономная область, Ненецкий автономный округ, Севастополь, Мордовия и Ульяновская область. Предполагается самый быстрый рост ВРП именно там: от 5% в Ульяновской области до 9% в Еврейской автономии. Остальные из перечисленных областей находятся в этом диапазоне. Они догоняют лидеров, хотя отставание еще весьма значительное.

Хуже всего дело обстоит с теми, кто не наращивает ВРП, а, напротив, его теряет. Их неминуемо ждет рецессия. Минэкономразвития называет самые депрессивные субъекты, съедающие все то, что в них вливается со стороны, и не восполняющие регулярных затрат федерального бюджета. Это Чечня (ее ВРП сократится на 2,5%), Ингушетия (минус 2,2%), Кострома (минус 2,3%), Сахалинская область (минус 1,3%). Северная Осетия — Алания ничего в экономике не потеряет, останется на том же уровне, но и ничего не сумеет нарастить.

Причины отставания у этих регионов настолько разные, что некоторые совпадения между ними носят лишь рутинный классический характер, то есть просто свойственны всем «двоечникам» без исключения. У Костромских и Сахалинских областей есть свои причины, которые вызывают скорее сожаление и даже порой понимание, чем осуждение. Хотя в этом следует разбираться отдельно и очень подробно.

Что же касается упомянутых северокавказских республик, то и здесь не следует давать поверхностные характеристики. Впечатляет то, что политическая и экономическая элита в них выглядит так, словно их ВРП равен как минимум московскому. Сами же эти регионы сидят на постоянных гигантских дотациях из бюджета, которые, возможно, были бы полезнее для развития тех же Костромской и Сахалинской областей. Хотя это тот случай, когда экономика вынуждена плестись в хвосте у политики. Стабильной ведь должна быть не только экономика, но и общественный порядок. Еще неизвестно, что важнее.

Вот тут опять вспоминается ответ доцента о том, что сложнее — украсть или выпросить. Речь исключительно о добавленной стоимости. Надеюсь, вы ничего другого даже не предполагали.

Андрей Бинев, журналист, аналитик