В музее ГУЛАГа указали на «историческое незнание» главы Колымы. Он заявил, что в России «не уничтожали за инакомыслие»

Свои взгляды глава региона изложил в интервью российскому писателю и автору документальных передач Александру Проханову. Когда разговор коснулся темы ГУЛАГа, Носов отметил, что россияне не должны забывать эти времена, но главные проблемы магаданцев на самом деле пришли из 90-х, и их ругают чаще, чем 30-е.

При этом чиновник отметил, что в России сложилась уникальная традиция «терпимого отношения к другому мнению», которую необходимо сберечь.

«Мы никогда, даже во времена царской России, не уничтожали людей за инакомыслие. В этом, кстати, и сила нашего народа. Необходимо эту традицию терпимого отношения к другому мнению сохранить. Но при этом мы должны помнить, что слишком дорогую цену заплатили, чтобы это все забыть, раздать, выкинуть», — сказал Носов.

По словам губернатора, во время Великой Отечественной войны все заключенные работали ради победы страны. В интервью чиновник сказал, что у 90% жителей Колымы «нет претензий к СССР». При этом, по его словам, в Магадане «очень уважительно относятся к трагическим событиям».

Носов также прокомментировал отправку на Колыму конструктора ракетно-космической промышленности СССР Сергея Королева.

«Один из самых знаменитых заключенных Колымы — Сергей Павлович Королев. И он здесь не золото добывал: ему были созданы условия, и он работал в своем направлении», — подчеркнул глава региона.

«Карать не штрафом, а казнью»

Интервью политика вызвало неоднозначную реакцию общества. В частности, его слова возмутили замдиректора музея ГУЛАГа по научной работе, доктора исторических наук Галину Иванову. В разговоре с радиостанцией «Говорит Москва» она отметила, что подобные рассуждения Носова можно объяснить только «историческим незнанием».

«Это не так, в царской России за инакомыслие уничтожали. Еще со времен Петра самые суровые наказания были именно за инакомыслие, и даже одна мысль о причинении царской особе вреда уже каралась смертной казнью. Поэтому в данном случае это просто историческое незнание этого человека», — сказал Иванова.

Замдиректора музея добавила, что гонениям за иные взгляды подвергались и после царского периода. Так, в 1927 году вступило в действие положение о государственных преступлениях. Инакомыслие было возведено в ранг государственного преступления и оформлено юридически уже при советской власти.

«В советское время происходит концентрация, и основа всех формулировок этих контрреволюционных преступлений — то, что мы можем называть политическими преступлениями или инакомыслием, все это сформулировал Ленин. И он настаивал, чтобы карать не тупоумным штрафом, а казнью», — пояснила Иванова.

Она также напомнила о существовании пункта 10 статьи 58 — агитация и пропаганда. Так, подвести подозреваемого под измену Родине порой было сложно, однако если гражданин возмущался тем, что власти закрыли сельпо или невозможностью получить ту или иную справку  — это уже считалось агитацией и пропагандой против советской власти, подчеркнула представитель музея.

«Терпимости у нас никогда не было»

С мнением Носова не согласился и российский журналист, историк и бывший член Совета по правам человека при президенте РФ Максим Шевченко. В разговоре с «360» он отметил, что именно при царе было самое суровое время.

«Все-таки при советской власти людей не четвертовали, не вешали публично, как в петровские времена. Поэтому отмечу, что советская власть была более гуманна», — сказал Шевченко.

По его мнению, у Носова — «предельно идеалистический взгляд на русскую историю», поскольку преследование инакомыслия сопровождало Россию с давних времен. В качестве примера Шевченко привел участников встреч у Михаила Буташевича-Петрашевского, так называемые петрашевцы, осужденные в 1849 году. В эту группу входил и писатель Федор Достоевский.

«Группу Буташевича-Петрашевского приговорили к смертной казни, потом замененной каторгой. И приговор был не за конкретные дела, а за инакомыслие. За то, что они обсуждали разные идеи христианского социализма и критиковали монархию. Вот они и получили то, что потом описывал Достоевский в своих „Записках из Мертвого дома“», — сказал Шевченко «360».

По мнению журналиста, последние 20 лет — «самые свободные» в истории страны. При этом слова Носова о традиции терпимости — не более чем заблуждение, уверен Шевченко. «Никакой терпимости у нас никогда не было», — сказал он.

Что касается Королева, то он на Колыме работали как на прииске, так и в тюремном конструкторском бюро. Как подчеркнул журналист, об этом конструктор сам писал в мемуарах, поэтому едва ли можно отрицать данный факт.

«Королев все это описывал, как он добывал золото. Уж не знаю, какие ему были созданы направления. Думаю, он все же лучше, чем губернатор, рассказывает о своей жизни», — сказал Шевченко. Также и дочь Королева в своих воспоминаниях об отце писала, что до конца жизни ее отец ненавидел золото и называл его «золотишком».

«Книг с детальным изучением условий содержания заключенных на Колыме крайне мало. Есть несколько литературных рассказов, но история реальная — сколько был заключенных, какие применялись меры, сколько расстрелянных — этот вопрос требует более детального исследования. В любом случае не стоит ни идеализировать, ни демонизировать это время», — заключил журналист.