20 апреля 2017, 16:33

Можно ли запретить «Синего кита»? Дмитрий Ковалевич об эффективности «антисуицидального закона»

Читать 360tv в

-

19 апреля Госдума приняла в первом чтении законопроект против «групп смерти», которые подталкивают детей к суициду. Депутаты проголосовали единогласно за оба законопроекта, внесенных еще в марте вице-спикером Ириной Яровой.

Реклама

Поправки ужесточают наказание за уже действующие статьи Уголовного кодекса. Наказание за эти преступления может составить до шести лет лишения свободы, а при отягчающих обстоятельствах — до восьми лет. Документ также предусматривает блокировку интернет-сайтов с опасным контентом.

Напомним, что тема подстрекательства подростков к суициду через социальные сети получила широкую огласку после публикации статьи «Группы смерти» в «Новой газете» в мае 2016 года. В материале утверждалось, что за полгода 130 несовершеннолетних стали жертвами «огромного сообщества» групп, «подталкивающих детей к суициду» в сети «ВКонтакте».

Статистика МВД говорит, что в 2016 году зафиксировано более 700 самоубийств подростков. Самый повод бить тревогу! Но дело в том, что установить взаимосвязь соцсетей и суицидов удалось только в одном проценте случаев.

При этом, как свидетельствует недавний опрос ВЦИОМ, 62% россиян поддерживают идею запретить детям до 14 лет пользоваться социальными сетями. Как ни странно, среди самой молодой возрастной группы опрошенных (18−24 года), доля сторонников инициативы составляет 67% - больше, чем среди людей старше 60 лет (60%).

На первый взгляд, здесь очевидна определенная диспропорция между реальной опасностью (которая, несомненно, присутствует) и панической реакцией на публикации журналистов, нередко склонных просто «играть» на родительских чувствах. Как следствие, мы видим и попытки бороться «со злом» старыми добрыми запретительными методами, следуя «пожеланиям трудящихся».

Однако насколько эффективными будут подобные запреты? Можно ли действительно существенно снизить опасность таким образом? Дело в том, что причины суицидального поведения подростков лежат гораздо глубже: здесь и физиологическая «перестройка» подрастающего организма, и свойственная возрасту психологическая неуравновешенность, и проблемы взаимопонимания с родителями (особенно, когда те редко уделяют им внимание), и фактор социализации в нашем быстро меняющемся обществе.

Давайте вспомним 2011−2012 годы, когда прокатилась волна самоубийств подростков — и она никак не была связана с соцсетями. Тогда ее обозначили условно, как «эффект Вертера»: услышав в СМИ информацию о самоубийстве, некоторые подростки повторяли то же самое.

Кстати, этот феномен известен давно. Есть легенда, что однажды в Италии, в одном из маленьких городков, с собой покончила очень красивая девушка. Весь город был расстроен и устроил публичные похороны. Девушку нарядили в роскошное платье и так положили в гроб. А через неделю с собой покончила другая красавица. И тогда местный священник запретил устраивать такие громкие похороны — понял, что суициды могут повториться именно из-за своеобразного «общественного признания» поступка.

Решение проблемы детских суицидов, само собой, предполагает комплексный метод — она не устраняется запретительными методами, а лишь «загоняется» еще глубже, где ее сложнее обнаружить. Тем более, что проблема отнюдь не новая — она возникла гораздо раньше интернета, а такие развитые страны, как Япония и Швеция сталкиваются с ней даже в большей степени уже давно. То есть дело даже не в экономическом благополучии.

Все, что сейчас обсуждают подростки в сети, они обсуждали и раньше — только в иных местах: «за гаражами», на стройках, в парках или на школьном дворе.

Кроме того, паникующие родители обычно не в состоянии отличить «баловство», рассчитанное на то, чтобы лишь «покуражиться», от реальной психологической травмы или проблемы социализации.

Скорее всего, мы видим общее недопонимание проблем, с которыми сталкивается современное общество. Отсюда возникает инстинктивное желание затормозить прогресс, приостановить нечто малопонятное, а потому потенциально опасное. Опыт прошлых лет показывает, что настолько же настороженно граждане относились ко всем масштабным изменениям в обществе: стремительной урбанизации, индустриализации, появлению на дорогах автомобилей и даже — телевидению. И каждый раз не обходилось без попыток запретить что-то, что ломало привычный уклад жизни. И каждый раз эти попытки оказывались неэффективными.

Сейчас мы переживаем своего рода «революцию» социальных сетей — все больше людей «подключаются» к общению онлайн со всеми вытекающими плюсами и минусами. Понадобится определенное время, чтобы социальные сети воспринимались такой же неотъемлемой частью жизни, как городской транспорт.

Следует учитывать также, что, как правило, организаторами так называемых «групп смерти» являются сами подростки, которых невозможно наказать «по всей строгости закона».

Мы все сами были когда-то детьми и должны вспомнить свое мироощущение того периода, как и то, что запреты обычно оказывались малоэффективными — мы всегда могли найти способы обойти запрет, а «репрессивные» меры лишь порождали отчуждение.

«Я запретила дочери сидеть в Интернете, но она не слушает меня. Я забрала телефон — она у кого-то взяла другой. Я стала за ней следить — она начала от меня таиться», — такой типичный сценарий, описываемый многими родителями, желающими лучшего своему ребенку, но действующими при этом топорно.

Да, на современного родителя сваливают все больше информации, все больше «страшилок», и у него нередко возникает соблазн «разрубить гордиев узел» одним махом или требовать аналогичных действий от государства. Тем больший шок затем может возникнуть, если окажется, что запретительные меры «прошли мимо цели», наоборот лишь «усыпив бдительность» на какое-то время.

Не стоит, следовательно, рассчитывать на эффективность только что принятого закона. Просто больше уделяйте ребенку внимания и попытайтесь понять его проблемы, пусть они кажутся вам незначительными.

 

Дмитрий Ковалевич

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Реклама

Реклама