Михаил Югай: «Эра энергетической экономики закончилась, будущее — за человеческим капиталом»

— Михаил Торичеллиевич, как возникла идея строительства Международного медицинского кластера на территории «Сколково»?

— Идея кластеров сама по себе возникла давно. Это, по сути, размещение в некотором ограниченном пространстве специалистов из разных областей и генерирование на стыке этих областей чего-то нового и прорывного. Прогресс возникает на стыках, на междисциплинарных гранях, и «Силиконовая долина» как самый известный пример демонстрирует эти преимущества кластерного опыта. Сейчас кластерная экономика – это уже отдельная наука. Положительный опыт кластеризации применяют и в России. Именно так и возникла идея создания международного медицинского кластера.

Эра энергетической экономики, ресурсной экономики закончилась, сейчас становятся важны совершенно другие вещи, прежде всего — человеческий капитал. А человеческий капитал — это, в основном, образование и здравоохранение. Качество капитала напрямую зависит от того, как эти сферы функционируют. Я уверен, что нужно идти в сторону прогресса и трансформации в образовании и здравоохранении.

— Расскажите о развитии данных областей на настоящий момент.

— По уровню образования мы выглядим неплохо, а вот со здравоохранением дело обстоит хуже. Это связано с историческим развитием России: медицина у нас формировалась в бесконкурентной атмосфере, не были заложены механизмы саморазвития. Для дальнейшего развития страны медицине стоит уделять особенное внимание.

— Что повлияло на выбор места для создания кластера?

— Яблоко падает, потому что созревает. По многим причинам оно должно было упасть и преобразоваться в кластер. Почему в «Сколково»? Технология BigDatа сегодня позволяет провести анализ карты глобальных научных исследованийи и понять, какие проблемы реально интересуют человечество. Вокруг этого концентрируются, прежде всего, интеллектуальные и, во вторую очередь, финансовые ресурсы. Там, где сконцентрированы усилия, там и будут результаты.

На глобальной карте исследований мы видим очевидный «очаг» уплотнения в области биомедицины. Второй такой «очаг»образован исследованиями, связанными с новыми материалами, иинформационными технологиями. И мы понимаем, что все значимое в медицине произойдет на стыках этих областей. В «Сколково», соответственно, уже есть информационный кластер, физический кластер, где занимаются материаловедением, есть биомедицинский кластер. И наш медицинский кластер дополняет технологичную картину мира. Мы очень верим, что такая синергия технологий позволит дать импульс развитию экономики страны в целом.

— Будут ли там размещаться только международные клиники?

— Идея медицинского кластера — привлекать в страну лучшую международную экспертизу. Нам бы хотелось, чтобы через 7 лет проект был реализован, все клиники уже были построены и работали, принимали пациентов. Наш план сегодня — 10-15 клиник. Но количественный показатель по клиникам не так важен. Ведь может быть клиника, состоящая из трех человек, и может быть клиника, состоящая из тысячи человек. Разные абсолютно организации. Поэтому мы сегодня двигаемся не от таких номинальных индикаторов, а от заполнения областей здравоохранения, которые являются особенно актуальными и для россиян, и в целом для мира. Например, онкология. Первый участник медицинского кластера — израильская «Хадасса», которая известна во всем мире своими успехами в лечении онкологии. Или, например, мы знаем, что в ближайшие годы будут популярны генетические исследования, поэтому хотели бы, чтобы в кластере работали клиники с прицелом на генетику. То есть важен не вопрос количества клиник, а вопрос создания правильных конфигураций внутри кластера.

— По каким еще направлениям будут работать эти медучреждения?

— В первую очередь, мы смотрим на показатели заболеваемости и смертности в России и понимаем, что чем выше специализация по этим показателям, тем больший интерес она для нас представляет. Поэтому, в первую очередь, нас интересуют сердечно-сосудистые заболевания. Второе, как я говорил, онкология. Также, поскольку население стареет, мы все чаще сталкиваемся с таким термином, как коморбидность, когда человек страдает сразу несколькими заболеваниями и, соответственно, его лечат сразу несколько междисциплинарных специалистов.

В Голландии, где традиционно высокое качество медицинского обслуживания, давно и активно развивается именно междисциплинарный подход. Также важными направлениями для нас являются реабилитация, нейрхирургия, гастроэнтерология, пульмонология, гинекология, мужские заболевания (урология), офтальмология, лор и так далее.

— Есть ли еще критерии для отбора таких клиник?

— Клиники отбирает экспертный совет, в который входят ведущие медицинские специалисты, как российские, так и иностранные. И у нас есть несколько критериев, по которым происходит отбор: актуальность того направления, которое клиника представляет, практическая реализуемость, междисциплинарность. Цель работы медицинского кластера — создание междисциплинарной платформы в области клинической медицины, науки и образования. Поэтому если клиника планирует заниматься и медициной, и образованием, и наукой, это соответствует целям кластера.

По поводу практической реализуемости хочу отметить, что не все можно воплотить в современном мире и в конкретной стране. К примеру, у нас очень сложное законодательство по трансплантации. Если клиника собирается заниматься трансплантацией органов, в России это будет очень сложно реализовать, несмотря на актуальность направления.

— Назовите наиболее интересные примеры внедрения зарубежного опыта в российскую медицину.

— В качестве примера расскажу о таком направлении, как чек-ап (check-up). Еще пять лет назад это звучало странно для аудитории. Зачем идти в больницу, если у тебя ничего не болит? Сейчас уже многие понимают, что вещь эта совершенно правильная. Ведь гораздо проще лечить заболевание на ранних стадиях, чем запущенные случаи. Например, мы сейчас плотно работаем с известной корейской клиникой Bundang, это наиболее вероятный наш партнер в ближайшем будущем. Так вот, в Корее каждому пациенту на определенный срок поставлено прохождение обязательных чек-апов. Если там рак прямой кишки обнаружен на третьей стадии, это предмет особого разбора с участием министерства здравоохранения, это для них полный нонсенс. В России же очень много случаев рака прямой кишки диагностируется именно на третьей стадии.

Задачей кластера является продвижение технологий, которые доказали успех и эффективность, в российскую медицину. Прохождение чек-апов, кстати, можно стимулировать экономическими факторами. Например, если человек проходит диспансеризацию регулярно, она будет стоить недорого. Так делают во многих странах. Второе: чек-ап — это очень хороший сервис. Неприятно же ходить к врачу в целом, так вот баланс отрицательных и положительных эмоций сдвигается в сторону последних за счет внимательного отношения медицинского персонала во время чек-апа и за счет того, что человеку спокойно и приветливо рассказывают о происходящем с ним. Про себя же тоже интересно узнать.

— Чем может привлечь ММК потенциальных участников?

— Мы на входе, когда начинали этот проект, думали, что интерес иностранных клиник будет только финансовым. Самое интересное, что несколько сотен клиник, с которыми мы разговаривали, имели не только финансовую мотивацию. Первое — в природе врача заложен инстинкт помощи. Медики приходят к нам, потому что понимают, что это территория, где можно и нужно развить здравоохранение. Для них сама по себе эта потребность помощи является одним из мотивирующих факторов.

Второе — есть такой тренд, медицина начинает интернационализироваться. Ведь мы сегодня не удивляемся, что глобальные корпорации присутствуют во всех странах мира? McDonalds, Coca-Cola, IKEA есть практически везде. То же самое начинает происходить и с медициной. И для клиники, в общем-то, почетно для ее имиджа, когда она имеет иностранные представительства — это подчеркивает ее высокий профессиональный статус.

Третье — людям интересно ездить по миру, общаться с коллегами, работать в других условиях. Это расширение жизни и опыта. А финансовый интерес я бы поставил только на четвертое место.

— По какому законодательству они будут работать?

— Эти клиники будут работать по специальному законодательству. На территории Международного медицинского кластера в ИЦ «Сколково» действуют положения ФЗ-160. Это территория с особым регулированием. Идея в том, чтобы клиники приходили и имели возможность создавать свои точные копии, даже улучшенные копии, и работать именно так, как они работают у себя в странах происхождения.

— Какие льготы дает ФЗ-160?

— Иностранные врачи могут работать без подтверждения диплома, то есть без получения российского эквивалента их диплома. Препараты и оборудование могут быть не зарегистрированы в России, протоколы и алгоритмы лечения они могут применять собственные, без учета локальных протоколов. Во внешней среде они должны, конечно, ориентироваться на законодательство Российской Федерации. Немного гибридная система.

— По вашему мнению, эта система будет работать?

— Сложности будут. Но есть гибридные машины, и когда их создавали, тоже было сложно, сейчас они ездят. При желании и усилиях все будет работать.

Вторую часть интервью с Михаилом Югаем читайте в пятницу, 8 июня, в 10:30 на сайте «360».