Эксклюзив

27 марта 2020, 15:00

Добычу нефти «Лукойлом» в природном парке Сибири назвали угрозой для экологии. Жалуются и коренные жители

Pixabay

Совет по правам человека при президенте рекомендовал властям ХМАО предлагается сохранить целостность особо охраняемых природных территорий — заказника «Сургутский», природных парков «Нумто» и «Кондинские озера». Эксперты советуют не сокращать, а увеличивать их площади. А также не размещать на этих территориях новые скважины и обязать нефтяников согласовывать работу с местными жителями.

Разливы, свалки, утечки

Нефтедобычей в «Кондинских озерах» занимается «Лукойл — Западная Сибирь». Как «360» рассказала Елена Сакирко, эксперт СПЧ по экологическим правам и коренным народам, координатор проектов по климату и энергетике Greenреасе, компания допускает нарушения — например, разливы нефти. Проблема в том, что часть парка заболочена. Поэтому, какие бы технологии ни применял «Лукойл», полностью «убрать за собой» не получится.

«Мы заметили, что эти разливы часто убирают не сразу. Некоторые разливы скрываются. О них узнают только от местных жителей. Но иногда они боятся официально сообщать: многие работают в нефтяных компаниях», — сообщила Сакирко, которая в составе рабочей группы совета побывала в ХМАО.

Вторая проблема — нелегальные свалки. Нефтяники осваивают территории, прокладывают дороги. В парк приезжают местные жители и оставляют после пикников горы мусора. Третья — не до конца законсервированные старые скважины, откуда происходят небольшие утечки нефти.

В ХМАО, отметила эксперт, нередки случаи отравления диких и домашних животных нефтепродуктами, стало меньше рыбы, гибнут леса. Правда, происходит это не только из-за разливов топлива, но и из-за строительства дорог с линиями электропередачи. Они передавливают водяные потоки, в результате чего деревья сохнут, речки превращаются в ручейки, а рыба уходит. Все это зачастую происходит на территориях, принадлежащих семьям коренных народов, живущих традиционными промыслами — оленеводством и рыболовством.

«Коренные народы завязаны на пользование природными ресурсами, это напрямую влияет на качество их жизни. То, что происходит, находится на стыке нарушения прав человека, на мой взгляд», — подчеркнула Сакирко.

В пресс-службах ПАО «Нефтяная компания „Лукойл“» и ООО «Лукойл — Западная Сибирь» на запросы «360» не ответили.

Одно вместо другого

Из-за нефтедобычи пострадала семья оленевода Александра Айпина. Глава родового угодья с правом подписи — его отец. Мужчина страдает от сахарного диабета, плохо видит и перенес уже несколько операций на глаза. Семье принадлежат земли в Нижневартовском районе с частью ягельного бора у реки Аган. Это одно из последних в ХМАО мест, где еще растет лишайник, которым питаются олени. И прямо по нему «Лукойл» собирался построить дорогу к своей скважине. На Айпиных пробовали давить, но благодаря вмешательству губернатора Натальи Комаровой дорогу в итоге проложили по болотам.

«Дороги мешают обычной жизни. Постоянно олени пропадают. Начинают ездить рыбаки, из города приезжают на крутых лодках, начинаются конфликты. Им говоришь, что здесь олени, а у них ружья, собаки… Это освоение мешает нормальной жизни оленеводов. И с каждым годом увеличивается этот миграционный поток», — сообщил «360» Александр.

На этом проблемы Айпиных не закончились. Для бурения очередных скважин по бору проехала техника. Возник пожар, часть леса площадью примерно 15 квадратных километров сгорела. Семья попросила компенсировать ущерб покупкой автомобиля УАЗ.

Когда Александр уехал на лечение, к слабовидящему отцу пришел специалист по работе с коренным малочисленным населением управления маркшейдерско-геофизических работ «Лукойл — Западная Сибирь» Юрий Фурман. Принес договор, вроде как на передачу машины. Но оказалось, это дополнительное соглашение, разрешающее работу скважины на земле Айпиных. В 2018 году соседи предупредили семью, что «Лукойл» самовольно вывозит с их земли песок. Снова приехал Фурман. Стороны договорились, что за 70 тысяч оленеводы разрешат добычу. 

«Под соглашение о добыче песка они подсунули договор на проезд от 90-й скважины к Рославльскому нефтяному месторождению, то есть схему маршрута проезда. Но никакой схемы там не было. Они нам дали копию, в этой схеме — подпись, похожая на отцовскую. Но я знаю подпись отца, эти закорючки — не его», — добавил Александр.

Айпины подали в суд. Но там установили, что подпись отца подлинная. А доказать, что мужчину ввели в заблуждение и он не знал, какие документы подписывает, не удалось. Суд принял решение в пользу «Лукойла».

Услышать коренных жителей

В подобных ситуациях, когда доходит до мнения коренных жителей, институт социально-экономических отношений перестает работать, считает Сакирко. Крайне редко учитывают их предложения по изменению строительства.

«Это удается сделать, когда привлекается внимание СМИ, человека поддерживает правительство. Обычным оленеводам сделать это самостоятельно не удается. Есть случаи психологического давления на представителей коренных народов. И даже если человек согласен на добычу нефти на своей территории, о выплате адекватных компенсаций речи не идет», — заключила эксперт.

Член комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера Анатолий Широков заявил «360», что если нарушения будут зафиксированы юридически, с привлечением сотрудников компетентных органов, «Лукойлу» придется соблюдать экологическое законодательство, работая в «Кондинских озерах».

«Я бы настаивал на том, чтобы установить это все в природоохранных органах, прокуратуре. А после этого разбираться в виновности, запустив процесс по формально юридическому руслу», — добавил сенатор.

Деятельность нефтяной отрасли, подчеркнул Широков, важна и приносит средства в бюджет. Но компании должны соблюдать экологические и природоохранные требования и заботиться об интересах коренных народов Севера. Чтобы выполнить рекомендации СПЧ, региональным и федеральным властям, а возможно, и членам Совета, нужно помочь наладить диалог между сторонами.

«Я уверен, что с учетом информации, которую могут собрать природоохранные и правоохранительные органы, такой диалог может стать конструктивным. Чтобы и промышленность работала, и территории не страдали. А главное, чтобы люди, которые живут на этих территориях, не лишались своего исконного занятия», — подытожил сенатор.