20 декабря 2017, 20:28

Маленький судья для маленьких бандитов. Какие изменения готовит государство в отношении детского правосудия

Уголовным кодексом РФ предусмотрена такая мера наказания, как передача ребенка родителям для принятия воспитательных мер. Но по какой-то непонятной причине это судами не используется. Нельзя, чтобы одни и те же судьи судили и уголовников, и детей, — Сталина Гуревич, член совета.

Ее инициативу поддержали многие другие члены. По их мнению, такие суды необязательно надо называть ювенальными или отделять, но такая специализация нужна, чтобы исполнитель правосудия имел специальную подготовку и выносил приговор с учетом специфики ситуации. Также подготовлены изменения в Уголовный кодекс, повышающие предельный возраст отбывания наказания в воспитательной колонии с 18 лет до 21 года.

Действительно ли так необходимо разводить детскую и взрослую преступность в отдельные суды, и не приведет ли такое «раздвоение» к чрезмерной бюрократизации и, как следствие, к повышению судебной коррупции? Анастасия Рагулина, директор юридической группы «Яковлев и Партнеры» полагает, что нет: «детский» суд будет рассматривать дела абсолютно так же, по сути, как и «взрослый».

Я думаю, что это продиктовано тем, что у подростков, лиц, не достигших 18 лет, не сформирована до конца психика и проходит так называемый пубертатный период, в процессе которого их психика является достаточно нестабильной. Более того, на них большое влияние оказывают взрослые, поэтому в УК имеется отдельный раздел, посвященный особенностям уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних, в котором как раз учтены эти самые особенности — Анастасия Рагулина.

Если эти суды будут работать в соответствии с этими особенностями, если там будут более жесткие требования, например к самой процедуре рассмотрения дела, то их можно приветствовать, считает Рагулина. «Наша задача, чтобы несовершеннолетние граждане не стали профессиональными преступниками, это основное», — подчеркнула Рагулина.

В идеале в такие суды должны набираться специальные судьи-профессионалы, специально подготовленные для работы с несовершеннолетними, понимающие особенности их психики, ведущие процесс возможно не так сухо и не так строго, как обычные судьи. Со взрослыми в таких ситуациях детям нужно как можно меньше встречаться, говорит юрист, потому что взрослый преступный мир может иметь огромное влияние на несформировавшегося подростка своей «воровской романтикой». А такие встречи в «общих» судах неизбежны.

Что касается второй идеи общественного совета при детском омбудсмене — держать малолетних преступников в колониях не до 18, а до 21 года, она не слишком удачна, отмечает писатель Александр Сидоров, автор «Словаря современного блатного и лагерного жаргона». По его словам, и ранее отдельным категориям воспитанников продлевали сроки таким образом, но в целом для всех воспитанников это самое страшное — перейти из «малолетки» во взрослую зону. В малолетних колониях ходят всевозможные легенды, как с воспитанниками поступают при их попадании во взрослую зону: избивают, насилуют, принуждают к самой неблагодарной работе и т. д. Малолетние зоны считаются самыми беспредельными, отмечает писатель. Пережившие такое заключение воспитанники переносят этот опыт, попадая во взрослую зону и в обычную жизнь.

Но одно дело, когда сроки продлевались в единичных случаях, и другое — массовая практика. Есть заметная разница в содержании воспитанника 14 лет и 21 года. Понятно, что старшие — наиболее сильные и хитрые, и они естественным образом будут подминать под себя младших.

Мы знаем это еще из 40-х годов, ГУЛАГ создал особую касту малолеток, которая была самой страшной. Даже не воры в законе. Воры использовали банды малолеток для расправ над кем угодно, и с ними ничего нельзя было сделать, они держались особняком. Дальше появились спецшколы, интернаты… Это была, конечно, жуть — Александр Сидоров.

Внешне эти заведения и наличие самой их системы выглядело презентабельно, но внутри все было несколько сложнее. В малолетние «хаты» сажали взрослых осужденных, чтобы они были их воспитателями, и бывали случаи, когда несовершеннолетние просто морально (иногда и физически) уничтожали их, отмечает Сидоров. Так что предлагаемый шаг писатель называет антигуманным и непродуманным и добавляет, что он очень серьезно ударит по пенитенциарной системе. «Контингент в воспитательных колониях сегодня очень тяжелый, он намного тяжелее, чем в советское время и в постперестроечные годы», — резюмирует Сидоров.