27 мая 2022, 14:46

Как говорить об истории и в чем предназначение России? Мнение сенатора Карелина

Сенатор Карелин заявил о необходимости разговоров с детьми об истории России

Читать 360tv в

Говорить с подрастающим поколением о событиях на Украине нужно через призму отечественной истории, уверен российский спортсмен, борец классического греко-римского стиля, сенатор Александр Карелин. «360» публикует его монолог о судьбе русских и украинцев, исторической памяти и уроках истории, которые никто не должен забыть.

Далее — прямая речь.

Реклама

О ситуации на Украине

Так сложилось, что русскому солдату сегодня выпала участь горького лекарства, которое необходимо для украинского государства. Потому что все можно понять, но нельзя объяснить, когда такие же русские покрывают себя свастикой, идеалами нацизма. Мы не можем позволить себе делать вид, что мы ничего не замечаем.

Тем более на протяжении 30 лет новой российской государственности мы все время говорим: «Не сносите памятники воинам-освободителям, не деформируйте историю, оставьте в покое православную веру и не трогайте русский язык». К сожалению, все эти несложные требования исключили из оборота.

И все, кто подогревает украинскую власть, к сожалению, не думают о нашей общей судьбе, они не думают о наших общих потерях, о нашей общей победе тогда, в 1945 году. И это, конечно, действует разрушающе.

Я смотрю на пример Германии: у них больше 600 памятников, которые находятся на учете. И они все в образцовом порядке, их сохраняют, оберегают, хотя немцы были побеждены тогда силой русского оружия.

То, что сейчас происходит, это гримаса истории. Но к чести и русского государства, русских вооруженных сил, это наше историческое предназначение, мы должны это сделать.

Уроки истории

Кто-то из словоохотливых людей сказал, что история — это ложь, с которой все согласны. Мы не можем себе позволить относиться к истории с таким определением. Поэтому нужно разговаривать и с родителями, настоятельно требовать от них, если они предполагают какое-то будущее для себя и детей, чтобы они вспоминали историю семьи, говорили именно об этом, об общих достижениях, о сложно звучавшем тогда определении интернационализма, которое было заложено в советском государстве и которого не хватает сейчас.

Здесь нужно прекратить чехарду с учебниками истории. Прекратить мыслить калькой или клиповым мировосприятием в том, что касается истории и происходящего сейчас.

Об этом нужно говорить с ребятами не только в части патриотического и военно-патриотического воспитания. Нужно объяснять, почему мы русские, кто мы такие, насколько многонационально Российское государство — молодое государство, всего лишь 30-летнее. Но насколько изобилует оно сложными вывихами. И всегда, когда мы считали, что все состоится само собой, происходили тяжелейшие изъятия в нашей истории.

Мы должны об этом говорить и с учителями, и с родителями, чтобы был межпоколенческий диалог. Чтобы это было не требованием воспитательных стандартов, а потребностью. Тогда мы ощутим то самое единодушие и тот прилив, который свойственен нам, то, что раньше определялось как соборность

Почему мы не можем позволить себе, как наследники и победители в той войне, перейти на понятные всему миру обороты о Второй мировой? Потому что для нашей страны и для нашей земли это все-таки Великая Отечественная война — тяжелейшие изъятия, огромнейшие потери, многомиллионные.

И это не только военнослужащие, советская армия, но и огромное количество мирного населения. Это злодеяния, которые сосредоточены в карательных операциях. Это трагедия Ейска, когда зондер-команда заморила 214 детей, которых эвакуировали из Симферополя в Ейск, — в душегубках просто задушили этих детей. Их вывезли и закопали за городом.

И об этом нужно говорить, напомнить миру о Нюрнберге — не только в части приговора. Когда были опубликованы полные материалы Нюрнбергского процесса, стало понятно, насколько это все трудно воспринимаемо, тяжело совместимо с либеральными ценностями, с легкостью утверждений, что все это нужно поскорее забыть.

Язык истории

Говорить нужно не столько назидательно, сколько искренне и максимально аргументированно — с примерами, с описанием трагедии Хатыни, рассказывать именно об этом.

Я считаю, что об этом должны говорить ученые. Ученые-историки в первую очередь. Должны говорить открывающиеся сейчас архивы: задумайтесь, насколько страшны последствия Великой Отечественной войны, злодеяния, если до сих пор большая половина архивов не открыта — насколько все это ужасно.

Поэтому говорить об этом должно и нужно, но с фундаментальным научным подходом. После этого нужно приглашать наших замечательных педагогов, русская педагогика, начиная с [Андрея] Вышинского, хороша и воспринята во всем мире как доходчивая и умеющая повести за собой. Только потом можно перекладывать все это на язык школьного преподавания. Не иначе.

Никаких эмоциональных описаний, никакой вкусовщины не должно быть. Должно быть четкое, понятное, применимое, построенное на фактах описание и определение тех самых разностей, которые возникли

Поэтому единообразная подача должна быть, но она должна быть продиктована не только пропагандистскими, то есть нужными для государства задачами. Это должно быть продиктовано именно настоятельным соблюдением исторической справедливости.

Реклама

Реклама