27 января 2017, 17:57

От Москвы до Бали на двух "Волгах". Экспедиция как акт искусства

Читать 360tv в

-

В октябре 2016 года 31-летний москвич Илья Михальченков собрал команду из пяти музыкантов и художников и отправился на двух «Волгах» ГАЗ-24-02 к Бали. О своих приключениях, например, постоянных концертах для местных жителей, члены поездки рассказывали в соцсетях и на своем сайте. Буквально на днях экспедиция, которая получила название «Восход», наконец завершилась. «360» связался с Михальченковым и поговорил с ним о том, почему для путешествия нужны герои, об исполнении «Подмосковных вечеров» в Тибете и о влиянии русской культуры на самые дальние уголки планеты.

— Где была та точка невозврата, после которой вы решились на поездку?

— Таких точек было несколько. Подобные проекты всегда в какой-то момент ломаются и тебе приходится прикладывать усилия, чтобы проект продолжал жить. Мне кажется, на старте таких точек было три, хотя в процессе экспедиции тоже были переломные моменты. А вообще, намерение отправиться в путешествие всегда было сильно. Внутренне было ощущение, что мы все сделаем. — Почему вы назвали свою экспедицию «Восход»?

— «Восход» — потому что мы двигаемся на Восток. Восход — это обновление, прилив энергии Востока. Последние 30 лет Россия отрицала свою восточную сущность, хотя является проводником между восточной и западной цивилизациями и наделена чертами обеих. Когда отрицаешь — гармонии не настает. Наша экспедиция — это культурный мост к корням.

— Какая проблема стала самой сложной в путешествии?

— На старте — это команда. Долгое время я делал все практически один, были еще несколько человек, которые помогали. Именно понимание того, что с этими людьми можно что-то делать, было самое сложное. Много людей в процессе отвалилось, потому что на старте все делалось на энтузиазме, никаких инвестиций не было.

— Какие были критерии отборы команды?

— Я мыслю категориями энергии, это было главным для меня. Поэтому мне просто внутренняя интуиция подсказывает и мотивация человека. Если я чувствовал, что он реально хочет поехать, многое делает, старается, предлагает что-то и от него я чувствовал поддержку, это становилось решающим. Все те ребята, с которыми мы доехали, рубились от начала и до конца по полной.

— Что за проблемы, о которых вы говорили?

— До старта это все было связано с людьми. Мы долго решали, кого взять режиссером. Помимо того, что это должен был быть профессионал, который мог бы обеспечить крутую картинку и продакшн нужного уровня, он еще должен был обладать героикой, чтобы вписаться в драматургию проекта. Это была основная задача, потому что была куча людей, которые могли хорошо снимать, но не были героями. В эти моменты разочарования проект дрожал.

Никто ничего бесплатно делать не хочет, а такие проекты в принципе не могут быть профинансированы изначально, они набирают вес в процессе. И в этом и есть их драматургия.

Были тяжелые точки на границе с Китаем, когда нас задержали. У нас были проблемы с документами, мы имели не все, что нужно. Тогда было ощущение, что придется разворачиваться.

Вообще, Азия — это полный правовой беспредел. В Китае более-менее все отрегулировано, но и то вопросов очень много. Но в целом, Азия очень сложная в плане пересечения и оформления документов, никто ничего не знает и поэтому каждый раз приходилось применять какой-то ход в общении с органами. В Индонезии вообще был полный трэш на таможне. В общем, было много всего, но, слава богу, что были люди, которые нам помогали.

— Как вы подготовили машины к путешествию?

Нам было важно сохранить их оригинальный вид. Поэтому все запчасти были ГАЗовскими. Единственное, нам нужны были дисковые тормоза, их не ставили в то время на 24-е «Волги» и нам пришлось в подвеску поставить ходовую часть от 31-й «Волги». Все остальное было сохранено от ГАЗа.

Важная для коллекционеров аутентичность, наверное, не сохранилась, но то, что мы проехали 24 тысячи километров на абсолютно советском автопроме — это факт.

— Брали вы что-нибудь с собой в дорогу, что напоминало бы о Родине?

— Механик у нас взял фляжку 96%-го спирта, но в пути он ее и не открыл. Все концерты, которые мы устраивали, и все активности, которые мы с художниками мутили — это все было с местными жителями, но при этом комьюнити русских путешественников или экспатов очень живо отреагировали и подкидывали то борщ, то пирожки.

— А не спрашивают ли вас, почему вы это делаете?

— Нет-нет, наоборот, поскольку проект сложносоставной, он как-то сам по себе переваривался. И нас все воспринимают как единый организм. Люди в основном впечатляются и говорят, что это здорово. У них даже не возникает вопроса почему или как, потому что видимо от нас исходит такая штука, которая дает эмоциональный ответ. Очень многие иностранцы говорили, мы их вдохновили. Один парень на Калимантане сказал, что всегда мечтал по Транссибу доехать до Москвы из Индонезии. Мы договорились, что летом здесь его встретим.

Индонезийская пресса, кстати, очень активно освещала экспедицию, было очень много публикаций особенно о творческой части, что для меня лично важно. Потому что я бы не хотел, чтобы экспедиция была чисто экспедицией. Экспедиция для меня — это акт искусства.

— Как люди реагировали, когда узнавали, что вы из России?

— Очень хорошо. Кстати, к русским очень хорошо относятся в Китае и Лаосе. По ощущениям, русские культура и история тесно в этих регионах побывала. На самом деле, и Казахстан, и Киргизия, и Китай — все так или иначе что-то знают по-русски. Многие знают наши национальные песни, когда мы играли в Тибете, например, народ просил что-то национальное, мы пели «Подмосковные вечера» и это было смешно.

Когда ты прилетаешь в какую-то точку — ты этого не понимаешь, а когда ты проезжаешь километр за километром, ты прямо видишь, как много всего создала та культура, из которой мы все выросли, что все это расползлось в далекие уголки, где совсем другие люди.

— Можете раскрыть ваши дальнейшие планы?

— Не хочу этого делать, хотя план крутейший. Никто не верил особо в этот план, но все произошло. Следующий план вообще безумен, но по законам драматургии я не хочу его озвучивать. Единственное, что скажу — это будут уникальные машины или даже две машины, тоже скорее всего отечественного производства. И это будет огромный маршрут, уникальный, который никто никогда не делал. Это не кругосветка, но сопоставимо.

Продюсер: Денис Малиновский

Реклама

Реклама