Два ключа к одной корзине. Исследования показали разные динамики затрат богатых и бедных

Этот факт был зафиксирован Аналитическим центром (АЦ) при правительстве России на основании данных Росстата и опубликован в газете «Коммерсант» («Ъ»). Сразу следует оговориться, что все приведенные ниже цифры получены путем опроса респондентов телефонным методом. Однако нужно помнить, что при таких опросах более доступны респонденты с низкими или средними доходами, чем те, которые относятся к состоятельной части общества. Поэтому к результатам надлежит относиться с осторожностью. Анализ в этом случае может оказаться более полезным для оценки ситуации, нежели даже цифры, которые лишь дают направление для размышлений, но не гарантируют точности в статистической составляющей.

Итак, выяснилось, что доля затрат самой необеспеченной части населения на непродовольственные товары превышает тот же показатель у богатых россиян. В прошедшем году домохозяйства потратили на текущее потребление больше, чем заработали: 100,7%, — что оценивается как почти исторический антирекорд, не имеющий аналогов в прошлом. И это при том, что последние пять лет реальные доходы снижаются и достигли уже отрицательного значения в 11%. В приведенных Росстатом цифрах видно, что, несмотря на снижение общих затрат на непродовольственные товары, с 40,1% в 2014 году до 36,5% в 2018 году, в беднейших семьях эта доля по отношению к предыдущим годам увеличилась. В то же время доля расходов на продовольствие у несостоятельной части населения за тот же период поднялась с 28,5 до 30,1%. А у так называемого среднего и высшего классов, напротив, затраты на непродовольственные товары и учебу в целом оказались ниже, чем у низших классов. Беднейшее население больше стало тратить денег на учебу и оплату ежедневных услуг, а на алкоголь снизило потребление с 1,7 до 1,5%.

Где ключ от этой странной комнаты, в которой происходят почти абсурдные события? Один из ключей, отмыкающих это туманное пространство, выкован из простого крепкого сплава в той социальной кузнице, которая отвечает за рост кредитозависимости беднейшего населения и одновременного увеличения налоговых, штрафных и фискальных платежей. Таким образом, выгодополучателями от этого поворота ключа являются банки, госучреждения, торговцы энергетическими ресурсами, компании по обслуживанию ЖКХ, строительные корпорации, магазины «долгоиграющей» продукции общего пользования, медицинские центры и учебные заведения, которые в целом и являются основными поставщиками услуг и товаров. Обращение малоимущих россиян к банкам за кредитами (так как в большинстве случаев они не располагают накоплениями) для замены в домах устаревшей техники, систематической заправки своих бюджетных автомобилей, выплаты по упрямо растущим ценам услуг ЖКХ, затрат на лечение и учебу детей и самих себя, на налоги и штрафы формируют эту «странную» цифру: бедные тратят в процентном отношении на непродовольственные товары и услуги больше, чем богатые.

Одновременно с этим возросли затраты на питание для 20% наибеднейшей части населения (2013–2018 годы) с 43 до 48%. У самых бедных членов общества средний чек продовольственных затрат на человека в 2018 году составил 2,8 тысячи рублей, а у обеспеченных — 7,7 тысячи рублей.

Вот цитата из материала «Ъ», которая вносит свои коррективы в подлинность приведенных Росстатом цифр и подвергнутых анализу в АЦ при правительстве России:

«Выборка Росстата, кроме того, имеет те же проблемы, что и большинство подобных исследований в мире: цифры доходов и расходов верхнего дециля вряд ли достоверны и заведомо занижены, проблема „недоступности“ данных о высокодоходных группах (их, как правило, очень сложно получить опросными методами) обсуждается в десятках статей экономистов ежемесячно. Однако расчеты АЦ демонстрируют весьма характерные черты российской специфики расслоения».

Все это должно было бы шокировать нас, если бы не соответствовало подобным исследованиям в развивающихся странах, в которых очевидно резкое социальное расслоение общества. Бедные, не рассчитывая на то, что сумеют накопить средства на необходимые житейские затраты для своих семей в настоящем и будущем (например, на образование), прибегают к кредитам в банках. Долги растут и попадают в статистические справки. Отсюда и абсурдный рост доли затрат на непродовольственные товары и услуги у беднейшего населения.

Богатые же, изначально располагая серьезными накоплениями и непересыхающими источниками поступлений, а также обеспечивающие себя инновационными товарами не в панической спешке успеть оторвать хоть что-нибудь, а поступательно, планово, попадают в более спокойную категорию потребителей. К тому же они составляют в сравнении с беднотой очень небольшую социальную прослойку, которая не слишком доступна исследователям. Их дети уезжают учиться за границу, за что родители платят огромные деньги уже не в нашей стране, а это не поддается исследованиям Росстата. В АЦ при правительстве это признают. Потому-то доля бедных, затрачивающая свои, чаще всего кредитные деньги на учебу детей в вузах, ясно видна исследователям, в отличие от доли богатых родителей, оплачивающих обучение детей в зарубежных странах. Они и не слишком откровенны в телефонном отчете на затраты в непродовольственном секторе не только в нашей стране, но и в своих зарубежных владениях, если вдруг, конечно, становятся доступными исследователям. Это уже второй ключ к той заветной комнате, о которой мы упомянули, когда пытались определить, в чем суть всех этих шокирующих цифр. Этот ключ выкован в элитном цехе той же социальной кузницы и, скорее, наряду с некоторыми другими тайными и явными ключиками может называться «золотым ключом» общенациональной потребительской корзины.

Андрей Бинев, журналист, аналитик