Дороги без дураков. Как Россия укротила пространство

Главное впечатление этого долгого лета, причем не у меня одного, — дороги. Тут не только Крымский мост, подъездные пути к нему, неудобное для автомобилистов, но грандиозное строительство трассы «Таврида», но и дороги Русского Севера, построенные как-то тихо, молча и без помпезности. И тем не менее Русский Север, который еще не так давно казался совершенно непроходимым не то что для вражеских, — для собственных танков, теперь можно спокойно проехать на обычном автомобиле.

Великолепная свежеуложенная дорога ведет от Вологды на Вытегру, к Онежскому озеру. Со свистом стрелы летишь по новенькой трассе вдоль восточного берега. А когда пересекаешь деревянный мост через шлюз Беломорканала, над которым стоит трагическая церковь-вышка в память обо всех погибших при его строительстве, дорога переходит в федеральную трассу «Кола», по которой несешься уже пулей. Доехать до Кеми, чтобы попасть на Соловки, теперь дело, посильное любому автомобилисту: от Вытегры дорога заняла семь часов, а в обратном направлении, до Санкт-Петербурга, — восемь.

При строительстве дорог теперь применяют восхитительный метод, до которого прежде почему-то не додумались. Вместо того, чтобы годами колупаться на одном участке, на котором распиливают все больше и больше денег, теперь дорогу кладут целиком — мосты, полотно, свеженький, черный как уголь асфальт — и можно отправляться в путь по полупустой полосе.

Да, вдоль этих трасс очень мало АЗС, так что ехать желательно с полным баком и быть готовым к тому, что на единственной на 200 километров заправке после слова «латте» на вас посмотрят как на барбадосского шпиона. Да, у этих трасс не то что почти нет мотелей и кафе, но и не оборудованы пока обочины. Но по ним можно ехать. Из пункта «А» в пункт «Б». С заданной скоростью. Этого достаточно и для транспортника, и для путешественника.

Такое же точно завораживающее впечатление оставляет трасса М11, очередной участок которой с обходом Солнечногорска и Клина открыл сегодня подмосковный губернатор Андрей Воробьев. Долго, мучительно выталкиваешься из Петербурга, доезжаешь до трассы, вспоминая, как в снежную ночь марта 2010 года спешил по этой дороге, а вокруг лежали под откосом сошедшие с трассы фуры — валялись капустные кочаны, тек жутковатыми струйками разлившийся клюквенный морс… А потом на несколько часов твой автомобиль превращается в ракету, летящую в сторону Твери.

Никакой инфраструктуры, из заправок — только автоматические коробки, у которых очереди из тех, кто не догадался запастись топливом заранее. Но ты этого почти не успеваешь заметить, так как уже на другом конце трассы.

И тут же мучительная пробка вдоль старой М10. «Яндекс» отправляет в объезд, забыв предупредить, что речь идет о разбитом проселке с огромными лужами, по которым и внедорожник-то проезжает с большим трудом. Со спущенным колесом смотришь на новый, в неовизантийском стиле, монастырь, образовавшийся среди этого бездорожья (всего километрах в 10 от областного центра) и начинаешь вспоминать пушкинское «благословляя колеи и рвы отеческой земли».

По лунному рельефу достигаешь границы Московской области в самой отдаленной ее части и… вновь оказываешься в мире дорог XXI века, по которым катишь куда хочешь, поругиваешь нерасторопное соседское начальство, но понимаешь — совсем недавно везде было так. То, что сейчас по-другому, это рывок последних лет. Причем инфраструктура, как мы уже заметили, строится на вырост. Частник не успевает ее освоить. Водитель открывает ее для себя случайно, обнаруживая новенькое шоссе на месте безысходной грунтовки. И решается на эксперимент — едет дальше. «Внезапно доехать до Соловков» — еще не так давно подобного рода импровизация показалась бы анекдотом.

Мы присутствуем при поистине историческом моменте, когда после «20 лет покоя», о которых мечтал Столыпин, начинает работать один из главных русских ресурсов — отдача от масштаба.

Из-за размеров Россия — страна, тяжелая на подъем. Благодаря тому, что наши предки были мастерами речных коммуникаций, которые до начала XIX века были самыми быстрыми на внутренних путях, мы создали огромную страну, а потом столкнулись с тем, что связать ее постоянными сухопутными трассами не так-то просто. Поэтому огромная Россия развивается неравномерно и медленно. У нас есть участки, почти вываливающиеся из цивилизации (вспомним историю с гопотой, напавшей на воинский эшелон в Забайкалье). А периодически случающиеся войны и революции еще и обрекают нас на социальные дефолты, разрушение капиталов, инфраструктуры, жилья и человеческих надежд.

Но если удается сделать нечто действительно масштабное, то происходит буквально сдвиг земной оси. Если в России что-то начинает работать, это получается результативно и дешево, работает отдача от масштаба, при строительстве чего-то огромного (если оно нужное) каждый конкретный элемент становится дешевле и окупается быстрее.

Именно так работает русский Транссиб — единственный из амбициозных трансконтинентальных железнодорожных проектов конца XIX века, который реально был достроен (причем без рабского труда и финансового перенапряжения страны, добросовестностью и инженерным искусством). Его конкуренты — английская Трансафриканская магистраль Каир — Кейптаун и немецкая Багдадская железная дорога — так ожиданий и не оправдали. А Транссиб работает, продолжился БАМ. Там РЖД намерены построить второй Северомуйский тоннель сквозь горный хребет, что увеличит пропускную способность БАМа в пять раз.

Подобные инфраструктурные прорывы изменяют наше пространство раз и — при грамотной поддержке — навсегда. Пространство из вызова русскому характеру становится опорой национального успеха, козырем, который геополитическим конкурентам практически нечем крыть, потому что землю больше не выпускают. Уже никому в истории не удастся занять столь большую часть суши, столь богатую полезными ископаемыми и таящую в своих глубинах еще немало сюрпризов. Ну а свою часть мы никому не отдадим.