Детектив без окончания. Страны ЕС приняли резолюцию, призывающую Россию признать ответственность за крушение Boeing MH17

У врачей и у детективов есть одно обязательное правило – никогда не консультировать стороны, ни по лечению, ни по расследованиям, пока специалисты сами не ознакомятся во всех деталях либо с анамнезом, в случае с врачами, либо с расследованием дела во всех его нюансах, в случаях с детективами.

Это потому есть такое правило, что каждый нюанс, каждая подробность могут перевернуть все с головы на ноги или же, в худшем случае, с ног на голову.

То, что сейчас происходит с той жуткой, холодящей кровь, донбасской трагедией Boeing MH17 как раз, как ни странно, относится именно к подобному случаю. К тому же, тут речь идет не только о жизнях сотен человек, но и о вопросах большой политики, которые при нежелательном развитии могут привести к самым печальным последствиям, затрагивающим интересы уже не сотен семей, а тысяч и тысяч. Более того – десятков, сотен тысяч, чтобы не сказать – миллионов. Для того, чтобы представить себе это, слишком большого воображения не требуется. Тут чрезвычайно велика ответственность всех сторон, чтобы признать или, напротив, не признавать расследование, о независимости которого говорят много, но тем не менее, степень этой «независимости» у многих же вызывает вполне понятные сомнения.

И вот почему – признай Россия свою ответственность, то есть то, что требует Евросоюз в своем последнем «санкционном» совещании в Брюсселе, значит придется поступиться собственными интересами в куда более масштабных проблемах. Это не просто болезненно, это может стать катастрофой во взаимоотношениях с Европой, от чего пострадают как раз те самые миллионы, причем непременно с обеих сторон.

Да, существует та самая расхожая фраза о слезе ребенка, но есть и политика, которая содержит свою собственную систему ценностей и свой уникальный порядок вещей.

Случаи со сбитыми гражданскими самолетами уже были, и каждый раз виновная сторона либо искала оправдания своим действиям (чаще всего находила его, и это вынуждены были так или иначе признать все стороны почти без исключения), либо отрицала всякую меру своего участия в трагедии. Достаточно вспомнить корейский Боинг, сбитый на Дальнем Востоке советским военным летчиком, или, например, самолет с гражданами Израиля, сбитый над Украиной во время учений украинских ПВО. Его просто приняли за учебную цель.

Те страшные истории остались в памяти, но острота их, во всяком случае, для тех, кого трагедии непосредственно не затронули, померкла.

К сожалению, такие события ничему человечество не учат. Напомню, пожалуй, еще один случай, не связанный с военными – столкновение двух самолетов, пассажирского и почтового, в небе над Швейцарией. Отличает его от той трагедии, которая продолжает рассматриваться в Брюсселе в качестве повода для продления антироссийских санкций, во-первых, то, что, как уже сказано, там не было участия вооруженных сил или же «сепаратистов», а во-вторых, налицо не злой умысел диспетчера полетов, а лишь его неаккуратность в важной работе, являющаяся преступной халатностью.

Здесь же мы, казалось бы, имеем дело с другим случаем, хотя жертвам теперь это совершенно безразлично, как и их родственникам на земле.

Россия неоднократно просила и даже требовала предоставить ей все параметры расследования, а также принять и ее экспертизы, и ее доказательства, но горячая эта тема настолько жестко стискивает проблемы взаимоотношений России и остальной Европы, что в этом или отказывали, или же просто молча игнорировали.

С другой стороны, если гипотетически представить себе невозможное, а именно, что Россия сознается во всех этих тяжких грехах и даже повинится, то так ли уж это устроит другую сторону. Скорее всего, это вызвало бы шок в привычном теперь уже, с 2014 года, международном режиме отношений, когда одни с кого-то спрашивают, а другие им на это вполне адекватно отвечают.

Это почти как непременное условие во взаимоотношениях стран по взаимной выплате государственных долгов. Не будь этих долгов, международные отношения и торговля немедленно утеряют один из самых важных сегментов своих интересов и средств воздействия государств друг на друга или на третью сторону. Случись такое, «независимую» страну, то есть страну без долгов (например, когда-то такой была Румыния, чем очень гордился покойный Чаушеску) немедленно спровоцируют на самые жестокие затраты и заставят вновь включиться в бесконечный процесс обмена обязательствами. Будут и жертвы.

Правила везде и всегда действуют одни и те же. И в политике, и в экономике. Их просто надо помнить, потому что они, по существу, являются неписанными законами в международных отношениях. Разговоры о том, например, что одна из сторон склонна к милитаристическим идеям и тратит огромные средства на вооружение, а другая просто вынуждена на это адекватно отвечать, совершенно лукавы. Все стороны, производящие вооружение, и банки, их обеспечивающие, в равной степени заинтересованы в гигантских прибылях, и тут нет слабой или сильной стороны. Тут есть победитель или проигравший. Все стороны заинтересованы в продолжительности конфликтов и в констатации внешних угроз. Как принято говорить в известных кругах – ничего личного, просто бизнес.

Если экстраполировать этот принцип и на трагедию с Боингом над Донбассом, то многое становится понятным – заставить кого-то отступить, вовсе не значит выиграть, а, возможно, даже заложить мину замедленного действия на ближайшее или несколько отдаленное будущее. И этого уже никто не сможет спрогнозировать. Поэтому требования Евросоюза к России принять на себя ответственность за ту трагедию, сегодня являются актуальными, но со временем они уйдут в архив и жизнь для всех сторон потечет дальше.

Европа сегодня требует признания, сама же, в действительности, не желая развития событий именно по этому сценарию, потому что отчетливо понимает, что случись это, тупик может образоваться куда более жестким и, как и положено тупику, безвыходным, чем если кто-то сейчас станет отрицать, а кто-то занудно настаивать на признании результатов расследования. Тут уж время ничего не излечит. А разве это кому-то на самом деле нужно? Разве это не загонит обе стороны в такие лабиринты отношений, что из них может и не быть выхода.

Политика – наука предельно циничная. Она основана на расчетах, чуждых всяким эмоциям.

Пока эта жуткая история с гибелью пассажирского самолета, вызывающая, вне сомнений, искреннее сожаление всех участников нынешних политических сражений, все еще наполнена и скрытым, и явным эмоциональным, гуманным смыслом. Но время способно изменить многое. Для этого требуется терпение и понимание того, что сегодня важнее, а что будет важно, даже, наверное, необходимо, завтра.

Конфликт, как таковой, не будет исчерпан окончательно именно из-за своей гуманитарной составляющей, из-за общечеловеческих принципов гуманности, но он, тем не менее, будет завершен, как тупиковый, с политической точки зрения, и потому совершенно бесперспективный.

Но пока этот чудовищный случай содержит в себе высокий политический интерес, потому что дает возможность педалировать куда более масштабные события, например, такие, как постоянное продление санкций против России и выделение гигантских кредитов производителям вооружений и армиям, конфликт будет тлеть и смрадно чадить.

А соболезнования и душевной горячи никто не отменял и никогда не отменит. Однако мы имеем дело, в данном случае, с лечением без окончательного диагноза или с печальным детективом без конца.

Андрей Бинев, журналист, аналитик