Чубайс и его ошибки: почему диалог Марии Захаровой и главы «Роснано» должен войти в учебники истории

«Во всем виноват Чубайс» — эта шутливая фраза известна с момента отставки Анатолия Борисовича с поста первого вице-премьера правительства в 1998 году. Он давно не политик и не госслужащий, но по-прежнему остается одним из самых непотопляемых представителей российской элиты.

От масштабных рыночных реформ начала 90-х и президентской кампании Бориса Ельцина до ликвидации РАО «ЕЭС России» и амбициозной попытки создать развитую нанотехнологическую индустрию — иногда кажется, что нынешний руководитель «Роснано» приложил руку почти ко всем значимым процессам в отечественной экономике.

Так что если не вину, то хотя бы частичную ответственность за благосостояние россиян он действительно несет. Вопрос о мере этой ответственности внезапно вновь стал актуальным после его недавнего выступления на Гайдаровском форуме.

Вопросы сверхпотребления

Рассуждая о заграничном опыте, Чубайс назвал Россию энергорасточительной и бедной страной, затем предложил повысить тарифы на свет для тех, кто «сверхпотребляет» электроэнергию.

Когда из уст одного из архитекторов современной российской экономики прозвучал тезис о бедности значительной части населения России, он немедленно получил хлесткий ответ от Марии Захаровой, обычно комментирующей исключительно вопросы внешней политики. Она потребовала у Чубайса объяснить эту фразу исходя из того, что он долгое время был «членом правительства и топ-менеджером ключевых направлений отечественной экономики и промышленности», пообещав ждать ответа «как ваучер члена кабинета».

Жесткие, но справедливые слова. Полузабытый «ваучерный чек» в свое время должен был принести каждой российской семье по два автомобиля «Волга». Во всяком случае, так обещал Чубайс. Но дело даже не в сферических «Волгах» в кубе — ваучеры стали символом залоговых аукционов и титанического перераспределения госсобственности между частными лицами, эффект от которых будет ощущаться в нашей стране и через сто лет. Именно благодаря наскоро проведенной приватизации появились олигархи, рейдеры и прочие прелести «дикого капитализма» 90-х, которые нам еще только предстоит окончательно переварить.

Однако у Анатолия Борисовича на все есть ответ. Оказывается, он стоял во главе России во времена, когда государство и экономика практически не существовали. «Мы в Петербурге на заседании Исполкома обсуждали — хватит мяса городу на двое суток или все-таки на четверо», — вспоминает он.

Зато потом рыночные реформы, по словам Чубайса, привели к тому, что «экономика в стране росла, рубль был конвертируемым, инфляция резко снизилась, дефицит исчез полностью». Правда в процессе их проведения было совершенно много ошибок — их Чубайс с готовностью признает, не особо вдаваясь в подробности.

После прочтения его ответа оппонентке возникает только один вопрос — куда же пропало предыдущее, советское государство, его инфраструктура и закрома? Ситуация, когда наша богатая ресурсами и землями страна стояла на грани голода, вряд ли может названа простой ошибкой. Да и другие описанные Чубайсом «экономические достижения», как верно отметила Захарова, вспоминаются с дрожью.

Главная ошибка

Когда мы говорим о «врачебных ошибках» или «ошибках следствия», за сухой формулировкой нередко скрываются настоящие человеческие трагедии. «Ошибки Чубайса» проходят по этой же категории, только затронули они не одного человека или несколько, но целые поколения. Хочет того Анатолий Борисович или нет, но он взял на себя ответственность за судьбы целых поколений россиян. Наша жизнь была радикально трансформирована, естественно, не одним Чубайсом, но при его деятельном участии.

Об отдельных его поступках лучше спорить не в формате колонки, но на десятках страниц, с цифрами и фактами в руках. Однако, даже пресловутая приватизация яростно критиковалась далеко не только сторонниками советского строя и противниками рыночной экономики.

Чубайс любит сравнивать Россию с другими странами, правда, только не в том случая, когда речь заходит о его собственных реформах. А ведь аналогичные процессы почти одновременно шли в странах Восточной Европы и даже в Великобритании, где продажа госактивов за 20 лет (с начала 70х до конца 90х годов) принесла казне свыше $150 млрд.

Нигде в мире приватизация не шла с такими варварскими нарушениями законов, обилием мошенничества и коррупции, как в России. Впрочем, о своей главной ошибке Чубайс высказался предельно в своем старом интервью Financial Times: «единственный выбор, который у нас был — либо бандитский капитализм, либо бандитский коммунизм».

И тут пожалуй добавить нечего. «Судя по всему, ему кажется, что он чуть ли не герой нашего времени со знаком плюс. А на самом деле для большинства россиян — воплощение абсолютного зла», — говорит о Чубайсе телеведущий Владимир Соловьев и это тот редкий случай, когда с ним сложно спорить.

Исторический разговор

Спор Чубайса и Захаровой — это спор старого и нового, столкновение двух совершенно разных подходов к пониманию роли реформаторов в судьбе России. Захарова, в первую очередь, чиновник, но она, как и все мы, была участницей (хочется сказать «жертвой») радикальных изменений страны, запущенных, в том числе и Чубайсом.

Данный диалог один из редких случаев, когда настолько публичный человек и официальное лицо предъявляет счет идеологу либеральных реформ и пытается объяснить ему что многие россияне считают «достижениями» эпохи «первоначального накопления капитала» вовсе не конвертацию рубля или исчезновение инфляции, но крушение всех социальных институтов, безработицу, бандитизм и бедность.

Тут уместно вспомнить слова жены Чубайса Авдотьи Смирновой о том, что ее муж не догадывался о происходящем в стране в 90-е. «Это он где должен был видеть? В правительстве? Или в РАО „ЕЭС“», — сказала Смирнова по поводу разгула преступности. Похоже, Анатолий Борисович до сих пор наблюдает за страной из окна бронированного «мерседеса» или высокого кабинета не видя и не чувствуя тоже самое, что и его сограждане. Кажется, именно это пытается втолковать ему Мария.

Сложно сказать, решатся ли составители будущих учебников новейшей истории включить в них беседу Захаровой и ее оппонента, но она того стоит. Чем больше мы отдаляемся по времени от момента распада СССР и возникновения новой России, тем чаще стараемся понять: как это произошло и могло ли быть иначе? Без честного ответа на эти вопросы, нельзя также честно ответить на самый важный вопрос — какую страну мы хотим оставить своим детям и внукам.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.