05 июня 2020, 11:02

Фейки, деньги и благодарность пациентов. Владелец Crocus Grouр Араз Агаларов — о госпитале в «Крокус Экспо»

Читать 360tv в

На фоне пандемии коронавируса в московском регионе развернули несколько временных госпиталей. Один из них возвели в выставочном центре «Крокус Экспо», расположенном в подмосковном Красногорске.

Все эти медицинские учреждения будут законсервированы властями как минимум на год в перспективе второй волны коронавируса.

Реклама

Президент и владелец группы компаний Crocus Group Араз Агаларов рассказал в интервью «360» о том, как госпиталь строился, каким слухами оброс, о благодарных пациентах, потерях и приобретениях, о глобальных тенденциях в экономике и даже об Илоне Маске.

Первый в мире успешный проект

Араз Агаларов:

«Никто не ожидал, что мы примем такие жесткие меры реагирования. Никто не мог представить, что весь внутренний рынок остановится. По сути, продолжили работать только те компании и организации, которые были направлены на внешний рынок и связаны с жизнеобеспечением, — нельзя отключить отопление или электричество. Все остальное было остановлено. Этого себе представить никто не мог.

Понятно, что в выставочном центре будет госпиталь, тоже никто не мог предположить. С точки зрения международной выставочной концепции, создавать инфекционную больницу на территории «Крокус Экспо» — это выстрел в ногу. Если вы возьмете наши прайс-листы, которые находятся в открытом доступе, то увидите, что у нас аренда одного зала стоит 175 миллионов в месяц. Если взять два зала — 350. Если умножить на два месяца, то оба зала за два месяца стоят 700 миллионов.

Сегодня мы таких цифр объявить не можем, это смешно. Максимально допустимая цифра для госпиталя составила, если не ошибаюсь, 2200 рублей за квадратный метр в месяц. За зал, где высота потолка 13 метров, 18 тысяч квадратных метров, два таких зала. Однако у меня не было никаких сомнений.

По всему миру в выставочных центрах создавали такие госпитали, но, как правило, они оставались невостребованными. Я знаю, что в Милане, Швейцарии и Германии такие временные госпитали организовали, но от них не было пользы, потому что они были не приспособлены для приема больных

Араз Агаларов

Чем отличается наш госпиталь от тех, которые были сделаны в мире? Я понимал, что находиться в госпитале, где стоят только перегородки и кровати, бессмысленно, никто туда не придет. Никто не захочет проводить время в закрытом помещении, где еще нет санузла, телевизора, процедурных кабинетов и других необходимых вещей. Поэтому мы все предусмотрели. Палаты на четыре человека: они с санузлом, с удобствами, с телевизором, интернетом, шахматами, шашками, домино, картами. Игры я сам добавил, понимая, что людям будет достаточно сложно проводить время в изоляции.

Кроме того, нам удалось сделать переходы между первым корпусом и гостиницей, которых раньше не было. Там мы создали зоны, где врачи могут переодеваться. Была проведена огромная работа за очень короткий срок — надо учесть, что строительство происходило в майские каникулы.

Губернатор мне позвонил и дал поручение, по-моему, 29 апреля, а 8 мая госпиталь был уже готов и 12 мая открылся с врачами. Нам, конечно, повезло, что у нас есть наше строительное направление, партнеры, коллеги, компании, которые нам верят, потому что нам возили все по звонку. Вы понимаете, что в майские дни ничего оплатить было невозможно, и сегодня все эти контракты дооформляются — мы оплачиваем то, что получили тогда.

На сегодняшний день у нас действует контракт на два месяца, и аренда была на два месяца. Мы не знаем, будет он пролонгирован или нет. На самом деле, если контракт продлят, это станет большой проблемой для выставочной индустрии, потому что тогда мы не сможем проводить наши выставочные мероприятия. Это будет грозить нам штрафами от международных компаний.

Изменить расписание выставок в «Крокус Экспо» невозможно. Первая выставка у нас намечена на 7 августа, и если госпиталь останется к тому времени, мы налетим на огромные штрафы.

Если все-таки принять во внимание возможность второй волны, то мы хотим проработать алгоритм разборки и складирования госпиталя. Причем так, чтобы при необходимости его можно было быстро собрать. Я думаю, что такие госпитали надо иметь в резерве на будущее — мало ли что. Одно дело — заново его построить и купить оборудование, другое — собрать то, что уже есть. Займет гораздо меньше времени и средств.

Пациенты благодарят за человеческие условия

С момента открытия госпиталя к нам в первый корпус поступили 600 человек. Всего там 1040 коек, из которых 120 реанимационных. Эти 600 пациентов проходили лечение не одномоментно — за раз было занято около 400 коек, но не больше.

Из этих 600 пациентов 350 человек уже выписались со словами благодарности. У нас есть журнал жалоб и предложений, в котором они написали очень теплые слова в адрес медицинского персонала и нашей компании, потому что находились в достаточно человеческих условиях — насколько это можно было сделать. Возможно, какие-то критические замечания и были, но я, честно говоря, их там не видел

Араз Агаларов

Мы и до этого строили больницы, мы знаем, как их строить, какие требования предъявляются. Но кое-какие новшества появились в ходе работ. Например, обеззараживание воздуха. Я сам придумал, такого у нас не было в техническом задании. Но я знаю, что это вопрос принципиальной важности — больничные инфекции, как известно, протекают намного тяжелее, чем вирус, подхваченный где-нибудь в общественном транспорте. В больнице концентрация его, как уровень радиации, значительно увеличивается.

Санузел сделать на бетонном полу, где в полу нет канализации, — это достаточно сложное техническое решение. Пришлось под каждым унитазом ставить насосную станцию. Это непросто реализовать, и пришлось пойти на кое-какие новаторские хитрости. Поначалу мы не думали, что удастся построить больничные палаты с удобствами. Насколько мне известно, ни в одном выставочном комплексе в мире подобного сделать не получилось.

Прокладка коммуникаций для работы санузлов вместо использования биотуалетов или уже существовавших туалетов центра была самой тяжелой историей возведения госпиталя. Но мы сумели ее реализовать.

Кстати, после удачного опыта первого корпуса нам дали поручение построить второй корпус — в нем 1100 мест. Там нет реанимации, но есть специальные процедурные кабинеты. По нашей инициативе там поставлено дополнительное оборудование, чтобы у людей было полноценное лечение.

Много фейков про госпиталь

Во-первых, за нас решили, что за каждый корпус мы получили миллиард сто тысяч рублей. За нас решили, что там шесть тысяч квадратных метров. Рассказываю, как на самом деле: там не шесть тысяч, а 36 тысяч. 36 тысяч «квадратов» голого бетонного пола, где надо было сделать инженерные коммуникации, чтобы, по сути дела, построить гостиницу с удобствами. Это достаточно сложная процедура, для ее выполнения задействовали огромное количество людей. Мы имеем этот арсенал — на стройках у нас работают порядка 8,5 тысячи людей, которых мы мобилизовали на временные работы. Причем это был такой метод, когда людям ставили задачу: вот за этот срок сделаете столько-то и получите столько-то.

Во-вторых, стоимость госпиталя будет определять областная экспертиза. Я думаю, что за два корпуса не будет двух миллиардов — будет цифра меньше. В-третьих, в эту цену входит аренда — чтобы содержать службы эксплуатации, инженерное обеспечение

Араз Агаларов

К примеру, нам пришлось переделать систему кондиционирования — наши инженеры вставили туда кварцевание воздуха. Весь рециркулирующий воздух кварцуется, обеззараживается, и фильтры выбрасываются каждый день. На двух зданиях стоит порядка 60 юнитов кондиционеров, которые обслуживаются ежедневно. Этим занимаются инженеры в соответствующем облачении, находясь на крыше.

Как бы громко это ни звучало, но им надо платить соответствующие деньги, чтобы они не отказывались от этой работы. У нас был прецедент, когда привезли КТ, и люди, которые доставили оборудование, отказались его подключать. Нам пришлось делать своими силами, потому что корпус, в который привезли аппарат для компьютерной томографии, люди просто отказались туда зайти. На тот момент корпус уже был действующим, с пациентами.

Сейчас мы занимаемся подсчетами, эта смета будет составлена и представлена в областную экспертизу. Цифру я пока сам не знаю. Но она будет значительно меньше той цифры, которая звучала в прессе. Плюс-минус будет почти то же самое, что на ВДНХ или «Патриоте».

Соседство с госпиталем не повлияет на торговлю

Во-первых, люди так устроены, что если сейчас сюда зайдет больной человек, мы не разбежимся, правильно? Поэтому болезнь — ничего страшного.

Во-вторых, наши торговые площадки от госпиталя находятся в километре. Если говорить об инфекционных больницах в Москве или где-то еще, там в радиусе километра живет огромное количество людей, и никого это не смущает. Так как «Крокус» растянут на два километра вдоль МКАД, у нас госпиталь находится в совершенно другом конце, в самом дальнем, ближе к реке. А вся торговля и деятельность находится в противоположной части.

Кроме того, мы очень бережно относимся к ретейлерам. Заключена договоренность, что в процессе восстановления деятельности после снятия ограничений арендаторы будут платить за занимаемую площадь соразмерно выручке. Мы не собираемся, образно говоря, никому выкручивать руки и надеемся, что партнеры будут честно делиться информацией о выручке. Мы пережили кризис 2014 года, когда курс доллара вырос в два раза, переживем и этот.

Поэтому я не думаю, что всемирно известные бренды уйдут из России. Более того, в «Крокус Сити Молле» строится магазин Bvlgari. Он откроется после снятия ограничительных мер в столице, и это очень хороший знак

Араз Агаларов

Могу также сказать, что мировые бренды не особенно чувствительны к изменениям в экономике разных государств. Их представители как-то мне сказали, что из 150 стран мира, с которыми они работают, в 50 постоянно кризис. Они знают, что кризисы приходят и уходят, а рынок остается. Поэтому вряд ли бренды уйдут из России из-за какой-то пандемии коронавируса.

Прогулки и профилактика спасли ситуацию

Я уже сказал, что у нас 8,5 тысячи рабочих на стройках. В начале пандемии, когда стройки остановились, людей закрыли в общежитиях — не очень хорошо, конечно. При этом мы закупили на всех работающих «Арбидол», «Интерферон» и витамин С, аскорбиновую кислоту.

Кроме того, у нас был в достаточном количестве антибиотик «Азитромицин». Работники получили инструкции: если у человека повышается температура, он должен в первый же день пить антибиотик. Благодаря этим мерам мы все нивелировали. Несмотря на то, что через два дня после закрытия во всех общежитиях была вспышка — заболели по 3–10 человек.

Плюс мы людей выпускали на прогулку. Им самим казалось, что, когда они находятся на воздухе, у них меньше проблем. А когда разрешили строительство и они начали работать, проблемы вообще снялись. Таким образом нам удалось избежать эпидемии у нас в общежитиях. Хотя могли быть очень плохие результаты — в ограниченных помещениях находилось огромное количество людей.

Если говорить обо мне лично, то я не боюсь заболеть. Проверялся в самом начале пандемии (в России эпидемии еще не было), и врачи сказали, что у меня антитела. Видимо, переболел бессимптомно. Вообще паниковать смысла нет. Нужно беречь себя и окружающих. Но все равно  рано или поздно этим вирусом, ослабленным за счет коллективного иммунитета, переболеет, наверное, каждый

Араз Агаларов

Мы смогли уберечь не только здоровье работников, но и сохранить коллектив. У нас сокращений практически не было. Уменьшение зарплаты было для некоторых групп сотрудников, которые не ходили на работу, — не больше, чем 25–30%. Но у нас по большей части работали люди либо в офисе, либо на удаленке — работа и не останавливалась. У меня нет никаких сомнений, что страна перепрыгнет через эту пропасть и в следующем году мы приблизимся к показателям 2019 года.

Перспективы и прогнозы по рынку

Рубль укрепляется, и это хороший симптом. Это означает, что даже на фоне международной кризисной ситуации, в условиях падения цен на нефть, у российской валюты огромный запас прочности.

Это сигнал для международных инвестиционных компаний, что они могут покупать облигации федерального займа (ОФЗ), делать долгосрочные инвестиции. Инвестор входит в проект в валюте и выходит из него в валюте. Если рубль теряет в весе по отношению к доллару, значит, он потеряет на курсовой разнице и уйдет в убыток.

Валютные качели работают в любом бизнесе, ведь резервная валюта — доллар. Даже нефть и золото в нем оценивают. Ни одна страна в мире не выпускает все комплектующие для сложной продукции. В любом случае придется их покупать за валюту. Поэтому стабильный курс рубля — краеугольный камень для экономического развития России. Если наша валюта еще укрепится, то мы всему миру докажем, что, несмотря на все штормы и невзгоды, рубль показывает устойчивый рост.

В принципе, Центробанк РФ может держать любой валютный коридор. Сумма всех денег в России в пересчете на валюту США — примерно 650 миллиардов долларов. А сумма всех золотовалютных резервов — около 560 миллиардов долларов. Центробанк может все существующие в обороте деньги превратить в валюту, просто такая задача не стоит.

Честно говоря, я скептически отношусь к прогнозам, предрекающим отмирание торговых центров. Есть мнение, что самым прибыльным делом будет интернет-торговля и доставка. Не думаю. В пять московских магазинов «Твой дом» в период пандемии приходят 40 тысяч человек в день. А теперь представьте, что нужно развезти 40 тысяч сложно комбинированных товаров. Это технически невозможно, и любая интернет-торговля будет упираться в некий потолок.

Человек — существо общественное. Зачем вам одежда, если вы никуда не ходите, и заказываете все в Сети? Можно купить халат и сидеть в нем дома. Не посещать парикмахерскую, не покупать украшения. Все теряет смысл. Человек хочет посмотреть на других и показать себя. Это его природа. Соглашусь, конечно, что пандемия изменит отношение людей к покупкам, поменять вкусы и предпочтения, заставит отказаться от чего-то в принципе

Араз Агаларов

Условно говоря, если сейчас интернет-торговля обеспечивает 20–25% рынка, то она увеличится на 5%, не больше. Например, процесс покупки продуктов и приготовления пищи — это своего рода удовольствие.

Я, допустим, люблю, когда мне рядом приготовят что-то, с пылу с жару подадут, это достаточно вкусно. А привезенная еда в коробке… Так мы превратимся в бройлерных куриц, которых заперли в клетке и кормят коробками. Я считаю, что это бесперспективная история.

Цифровая экономика — это надстройка. Понятно, что она улучшает доставку, лучше организует бизнесы, но базис всегда важнее. Некоторые, однако, умудряются нажить на своей вторичности состояние. Например, Илон Маск. Он якобы первым придумал платежную систему, которая была до него, электромобиль, разработанный до него, в космос полетел — далеко не первым и на российскую космическую станцию. История с поездом в безвоздушном пространстве закончилась пшиком. Но он все это грамотно преподносит. Компания у него убыточная, а сам он — богатейший человек. Это умудриться надо!

Что случится с экономикой России дальше — зависит от политики Центробанка и правительства. Можно втрое увеличить средства, заложенные на выполнение нацпроектов, но тут возникает опасность инфляции. Я бы не стал давать советы главе правительства, тем более что он профессор экономических наук. Думаю, разберутся. Но я не вижу больших проблем. Есть рабочие программы проектов, мне кажется, мы на правильном пути

Араз Агаларов

По-моему, надо ускорить алгоритм принятия решений и систему оборачиваемости денег. То есть при поступлении денег в бюджет вы сможете в течение года такую же сумму два-три раза обернуть. Или в два раза медленнее, но средств должно быть в два раза больше. Если эти пропорции будут соблюдены, то наладится и выплата зарплат, и рост производительности труда и увеличится валовый национальный продукт».

Реклама

Реклама