80 лет позора. Как пакт Молотова — Риббентропа разрушил планы на раздел СССР

Подписание пакта Молотова — Риббентропа 23 августа 1939 года стало последним в череде договоров о ненападении, заключенных в Европе перед войной. Он до сих пор вызывает острые споры в своей оценке и для многих государств служит активным фактором антисоветской риторики.

И тогда говорили, и сейчас говорят, что заключение этого пакта — ужасная стратегическая ошибка сталинского руководства. Сейчас очевидно — Германию можно было остановить куда меньшими силами, выступи СССР, Англия и Франция единым фронтом. Однако было ли это возможно на самом деле?

Предвоенное десятилетие отметилось целой чередой похожих стратегических ошибок. Прежде всего со стороны Англии и Франции, которые, являясь неофициальными гарантами Версальской системы, планомерно и неотвратимо вымывали ее и без того непрочные основы.

Версальский договор страны-победители в Первой мировой войне заключили с Германией в 1919 году. Он практически исключил существование немецкой армии, но стал опорой для захвата власти национал-социалистами. Гитлер пообещал своему народу разорвать этот договор, что, собственно, и сделал, не просто возродив вермахт, но и превратив его в одну из сильнейших армий Европы.

Если эти «деятели» и были, они никак не отреагировали на действия Гитлера, которые прямо вели к возрождению немецкой армии и флота.

Ленивую реакцию Англии и Франции на нарушение всех мыслимых и немыслимых Версальских норм, которая получила название «политика умиротворения», сложно объяснить. Пожалуй, виной этому стала особенность дипломатического маятника — когда переговоры с Англией и Францией заходили в тупик, Германия разыгрывала «советскую карту». Союз Германии и СССР — хуже сценария западные страны не могли себе представить.

«Нам всем известно желание Германии, изложенное Гитлером в его книге, двинуться на восток. Если бы он двинулся на Восток, мое сердце не разорвалось бы… Если бы в Европе дело дошло до драки, то я хотел бы, чтобы это была драка между большевиками и нацистами», — говорил британский премьер Стэнли Болдуин.

И Гитлер это тонко почувствовал. Он решил, что демонстративный антисоветизм мог наилучшим образом обеспечить реализацию поставленных им задач. Гитлер хотел показать Германию последним оплотом перед советской угрозой.

Все еще мыслящие устаревшими, довоенными категориями западные политики простодушно соблазнились на антисоветскую риторику Гитлера. Но немецкий лидер был политиком другого типа.

Уверяя своих западных коллег в приверженности международным договоренностям, миру и разоружению, в своем окружении откровенно смеялся над ними. Выходило, что для политиков тех лет схема была такова: Германия с западными странами против СССР — или Германия с СССР против западных стран.

Пожалуй, это единственное для СССР и будущих союзников оправдание — к сожалению, тогда никто так и не смог правильно оценить, кто есть кто.

Тем не менее война приближалась и Гитлер уже к весне 1939 года имел готовый план по началу военных действий в Польше, назначенных на конец лета (25 августа). И СССР, и Англия с Францией чувствовали необходимость в переговорах. Они прошли с 12 по 22 августа в Москве.

Это был последний шанс

Что было не так с этими переговорами? Первое — западные делегации. Помимо того, что они были недостаточно представительными. Французы не имели полномочий от своего правительства на заключение военных конвенций, а англичане вообще не имели официального мандата (!) на переговоры. К тому же английскому адмиралу Драксу было прямым текстом сказано затягивать переговоры до октября. С советской стороны присутствовало все высшее военное руководство страны во главе с наркомом обороны Климентом Ворошиловым. И с его полномочиями все было в порядке.

Это вызвало сильное раздражение Сталина. Он ждал убедительных доказательств серьезных намерений западных стран, так хладнокровно отдавших на откуп Германии независимую Чехословакию.

С нашей стороны ультимативно требовался свободный проход Красной армии через Румынию и Польшу — это был второй провальный момент переговоров. Французы и англичане никак не могли ответить, каким образом Советский Союз, не имевший общей границы с Германией, мог бы принять участие в боевых действиях.

Однако Польша, над которой уже повисла явная угроза войны, была готова на все, лишь бы не допустить советскую армию на свою территорию, и считала, что она в безопасности благодаря договору о ненападении с Германией. С Румынией же западные державы даже не стали обсуждать этот вопрос.

Все это напоминало перетягивание одеяла. Окажись советская армия чуть восточнее — сразу возникла бы угроза того, что Запад «сбросит» войну на СССР. В случае немецкой агрессии встал бы Запад на защиту СССР? Или случился бы какой-нибудь пакт Чемберлена — Риббентропа? Мы этого, понятно, уже никогда не узнаем, но ход мыслей Сталина можно понять.

Переговоры зашли в тупик

В это же время Германия по различным каналам активно добивалась переговоров с СССР. Все-таки советско-англо-французские договоренности всерьез обеспокоили Гитлера. Он очень спешил, тогда как Сталин медлил, ожидая результатов переговоров с Англией и Францией.

Визит Иоахима фон Риббентропа все же был назначен на 26 августа — срок по понятным причинам абсолютно неприемлемый для Гитлера. Тогда он решил пойти ва-банк: фюрер лично обратился к Сталину, прося принять своего министра не позднее 23 августа. В послании было четко сказано, что Риббентроп имеет неограниченные полномочия на любые уступки Советскому Союзу.

Такой контраст создавал печальное впечатление, и Сталин согласился.

Визит готовился в такой спешке, что даже один из самолетов делегации был по ошибке обстрелян советскими средствами ПВО. Сами переговоры длились считаные часы — стороны пришли к согласию по всем пунктам, которые Риббентроп по телефону согласовывал с Гитлером.

В ночь на 24 августа договор и секретное приложение были подписаны. Интересно то, насколько они лаконичны. Страны отказывались от войны друг с другом и обязывались сохранять нейтралитет в случае столкновения. Это было то, чего так хотел Гитлер. Секретный договор разделил Европу на две сферы влияния.

Так, СССР отодвинул свои границы на сотни километров от Ленинграда, Минска и Одессы. И получил два года на подготовку к войне. Обе стороны рассматривали договор лишь как тактический ход, а не как долгосрочную перспективу.

Без преувеличения можно сказать, что планы Англии и Франции рухнули как карточный домик, показав всю несостоятельность «политики умиротворения».

Слова тех, кто утверждает, что договор серьезнейшим образом скомпрометировал Советский Союз партнерством с Германией, не лишены смысла. Действительно, сейчас трудно понять, почему СССР упустил шанс объединиться с Англией и Францией. Более того, есть соблазн обвинить Советский Союз в начале Второй мировой. Но дело ведь в том, что этот «упущенный шанс» лежит также и на совести западных стран, которые настолько боялись еще одной страшной войны, что всеми силами готовы были оттолкнуть ее на восток, когда врага можно было победить неизмеримо меньшей ценой.

Автор: Александра Каширина

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.