«Цымбаларь передал, что песня ему понравилась». Как создавался музыкальный памятник спартаковской легенде

Но никто уже не развеет тоску над полем

Резаным ударом с 25 метров, как встарь.

Дело к дождю, и ноги сводит от боли,

Где ты теперь, Илья Цымбаларь?

Цымбаларь всегда был моим любимым игроком. Первый матч, который я видел сознательно — это игра Лиги чемпионов «Спартак» — «Реал» осенью 1998 года. Цымбаларь тогда забил со штрафного, и вообще благодаря ему я полюбил футбол.

В детстве я болел за «Спартак», я застал команду конца 90-х. Для меня это и есть «Спартак», я его очень хорошо помню. А дальше я как-то выпал. Вернулся уже, когда оказался в футбольной журналистике, мой друг меня периодически подтягивал. Я работал в еженедельнике «Футбол», еще куда-то писал. В штате я нигде не был, просто делал материалы.

Сейчас я уже не в теме. Если только, например, посмотрю какой-нибудь фильм про Федора Черенкова. Люблю такое старье всякое.

Сама песня вообще старая, я написал ее примерно в 2009 году. Я не помню, почему вдруг вообще родилась такая идея. Возможно, что-то с кем-то обсуждал, возникло такое настроение. Я еще несколько раз ездил в Одессу, друзья мне привозили футболку «Черноморца», это тоже, наверное, навело. Саму песню потом еще нужно было дописывать, но припев был уже точно.

Кстати, строчка из припева «Где ты теперь, Илья Цымбаларь?» — это аллюзия на строчку из песни Simon and Garfunkel — Mrs. Robinson «Where have you gone, Joe DiMaggio» («Куда ты ушел, Джо Ди Маджо?»). Джо Ди Маджо — это один из величайших бейсболистов, играл в первой половине прошлого века. Вот у меня получилась такая отсылка.

Последнее интервью

Когда я подрабатывал журналистом, мне хотелось сделать интервью с Цымбаларем, тем более, как мне тогда казалось, его подзабыли. Я пытался его вызвонить, но не получалось. Спрашивал через знакомых, мне говорили, что он в Одессе. В какой-то момент я до него дозвонился, это было весной 2013 года. Мы договорились встретиться через пару дней в манеже после матча ветеранов.

Цымбаларь — очень классный. Я вообще в нем не разочаровался. Мы здорово поболтали. Единственное, мне показалось, что он был немного грустный. Внешне он этого не показывал, но это чувствовалось. Я спрашивал, хотел бы он сейчас поработать в «Спартаке». Он говорил, что хотел бы, но не зовут.

Мы поговорили, и так получилось, что это было вообще его последнее интервью.

«Цымбаларь хотел меня отблагодарить»

Интервью, поездки в Одессу — я вспомнил о песне. На тот момент я был в проекте BarskyBeat, мы тогда как раз записывали альбом. Я вообще не рэпер, я рок-музыкант. Просто был такой эксперимент, я тогда увлекался хип-хопом. Предложил ребятам эту песню, надо было ее дописать. Летом мы ее записали.

Чуть позже, где-то в конце октября, мне написали сыновья Цымбаларя Олег и Серега. Они меня поблагодарили, передали привет от отца.

Цымбаларь эту песню слышал, и она ему понравилась. Конечно, мне было очень приятно. Ребята говорили, что он хотел как-то меня отблагодарить. Мы даже договорились встретиться, когда они будут в Москве. А через пару месяцев Ильи не стало.