Как создать чемпионский «Спартак». Советы Кононову от юбиляра Романцева

Об игровой философии

«Если в игровой ситуации есть свободный игрок впереди, а футболист отдавал пас поперек поля, это опять же значило, что он не выполняет мои требования. Я всегда просил играть по возможности вперед. Все эти моменты я и разжевывал ребятам на тренировках».

«Еще одна установка, которую я постоянно внушал ребятам: ближний игрок рядом, ему вы всегда сможете отдать передачу — сначала найдите взглядом дальнего. Потом первого за ним и так далее. Это было обязательным условием и помогало тренировать вариативность принятия решения в оперативном режиме».

«В футболе былые заслуги не работают. Сыграл плохо — тебя сразу задвигают. Результат нужен здесь и сейчас».

О тренировках

«Еще трудясь в „Красной Пресне“, я мечтал соединить в тренировочном процессе две модели — Бескова и Лобановского. Спартаковские кружева, все эти стенки и забегания — это хорошо. Они должны были остаться в любом случае и развиваться дальше. Но нужны были мощь и дисциплина — те качества, которыми отличалось киевское „Динамо“. А мощи „Спартаку“ действительно не хватало».

«Часто по ходу тренировок я менял упражнения. Как-то общался с известным немецким тренером Отто Рехагелем, и он сказал, что тоже часто так делает. „Смотрю, не идет тренировка, — говорил он. — Тогда я беру и меняю запланированный порядок, импровизирую“».

О тренерских качествах

«В Краснопресненских банях любили попариться и легендарные люди из мира спорта — Алик Шестернев, Анатолий Тарасов. Мы пересекались, общались. Знаменитую фразу „Надо уметь резать мясо“ Тарасов сказал мне именно там. Это на самом деле серьезная вещь. Я и сегодня могу сказать всем молодым ребятам, которые ищут себя в профессии: „Не умеете резать мясо — не будете тренерами“».

«У меня были свобода творчества и свобода выбора. Но это подразумевалось и раньше, когда Старостин только делал мне предложение перебраться в „Спартак“. Я ему тогда сказал: „Николай Петрович, вы же знаете мой принцип — все или ничего“. Неясные полномочия, ограниченная свобода — это не для меня».

О спартаковском духе, или о Бескове и Старостине

«Когда я сам стал тренером «Спартака», то не стал отказываться от участия Николая Петровича в установках на матчи. Более того, я даже просил его не пропускать их. Он порой говорил:

– Олег, может без меня?

– Нет, Николай Петрович, ребята ждут вашего слова.

Он говорил про авторитет команды, мог вспомнить случаи из своего времени. Перечислял людей, которые играли за «Спартак». Говорил, что мы должны быть их достойными последователями. И каждый раз находил что-то новое».

«К Бескову-тренеру я отношусь с большим уважением. На его тренировки мы ходили с удовольствием. Они были очень интересными, а для меня — вдвойне. В Красноярске мы занимались порой ненужной беготней, а тут мне словно открылся новый мир. Да и не только мне — многие ребята признавались, что им интересно тренироваться с Бесковым. Как только раздавался свисток, на тренировку — бежали все. Разумеется, я многое от них взял. Но было бы удивительно, если бы этого не произошло».

«Николай Петрович мог продолжить практически любое стихотворение, если я начинал. Но чаще он внимательно слушал. Он умел это делать. Это качество и мне потом по жизни пригодилось: уметь не только говорить, но и слушать».

О взаимоотношениях с игроками

«Первый сезон был самым трудным для меня в «Спартаке» — как в эмоциональном плане, так и в физическом. Я тогда практически не спал. Два-три часа покемарю, а потом работать. Готовился к своей тренировке, просматривал матчи соперников. «Надо было искать разные слова, разные возможности достучаться до игроков. Если говорить одно и то же — зачем ты нужен? Запиши свои слова на диктофон и ставь на установках. Я всегда долго думал, что сказать ребятам».

«Установки я старался не делать длинными, не перекачивать ребят. Как-то я прочитал слова Ленина: „Я сегодня не готовился, поэтому буду говорить длинно“. Они мне понравились, и я их запомнил. А поскольку я всегда готовился, то старался говорить лаконично. Моя максимальная установка на игру составляла 45 минут. Кто-то из ученых в свое время вывел, что человеческий мозг способен адекватно воспринимать информацию именно такое время. Дальше наступает усталость. Я верил в это утверждение».

«Как я внедрял в „Спартак“ молодежь? Только за счет игры и поведения в быту. Если парень нормально играл, принимали как равного».

«Если меня что-то не устраивало в действиях игрока, я мог сказать ему это в лицо. Но иногда, если чувствовал, что команда заболела звездняком, использовал газеты, чтобы встряхнуть ее».

О командной дисциплине

«В „Спартаке“ [при Бескове] сильно следили за режимом. Два раза в день нам мерили давление, по три раза в день мы проходили взвешивания. Если давление было повышенным, Бесков мог сказать об этом при всей команде — на тренировке, разборе или собрании. Перед ребятами было неудобно, поэтому мы старались режимить».

«Начав работать главным тренером „Спартака“, постарался сделать так, чтобы у ребят стало больше свободы. Их меньше контролировали, и им даже самим хотелось ездить на сборы в Тарасовку».

«Ту дисциплину, которую я требовал от ребят, было гораздо легче соблюдать, нежели нарушать. Она была очень мягкая — вовремя приехать на базу, вовремя прийти на тренировку и качественно оттренироваться. Прежде всего — пунктуальность. И отдача на тренировках. В мелочах я за футболистами не следил, по номерам не ходил и от помощников этого не требовал. Знаю, что Валерий Васильевич Лобановский даже по домам холостых ребят ездил, следил, чтобы не слишком загуливали. Наши ребята знали — слежки за ними не будет. Но понимали и другое: если что-то учудят (в том числе на алкогольном фронте) — никакого прощения им не будет».

О болельщиках «Спартака»

«У меня был один случай в начале 1990-х. „Спартак“ тогда несколько матчей подряд выиграл с крупным счетом. А потом неожиданно сыграл вничью с „Торпедо“. После матча у выхода со стадиона собралась толпа. Чего только не кричали! „Романцев, не умеешь работать! Что это за игра? Когда будет крупный счет?“ А все потому, что мы приучили болельщиков только к максимальным результатам. Я сам высоко поднял планку. Поэтому на любой неудачный результат болельщики реагировали жестко».