«Я плохо спала, то худела, то набирала». Бывшая сотрудница «Батеньки» рассказала, как работала без зарплаты месяцами

Свою историю рассказала в Facebook журналистка Аглая Епанчина. Девушка заметила, что раньше ее «почти никто не хотел слушать». Сотрудничать с «Батенькой» она стала в январе 2015 года. Самиздат опубликовал историю Епанчиной, а потом Егор Мостовщиков предложил написать еще один текст, похвалив предыдущий.

«Только вот беда, признавался Егор, платить за тексты им нечем, самиздат существует на голом энтузиазме», — поделилась журналистка. Она решила из энтузиазма поддержать «такое хорошее начинание». К тому же возможности писать материалы у Епанчиной не было.

Текстов ее авторства в «Батеньке» вышло несколько. За них девушка регулярно получала похвалу Мостовщикова и огорчалась ошибкам и опечаткам в статьях после редактуры. Основатель самиздата сетовал, что материалы некому вычитывать. Аглая согласилась и на это, став сначала корректором, потом — выпускающим, а позже редактором рубрики «Та самая история» и редактором раздела.

В итоге с оплачиваемой работы журналистка ушла, «чтобы бесплатно работать в „Батеньке“». Пару раз получила гонорар — по восемь тысяч в месяц.

«Я плохо спала, то худела на десять килограммов, то набирала пятнадцать. Когда заначка закончилась, а самиздат все не взлетал, я начала влезать в долги», — поделилась Епанчина. Начались проблемы со здоровьем. Однажды «от усталости и стресса» почти полностью перестал видеть один глаз.

Платить сотрудникам самиздата не начали даже после того, как у редакции появился офис в съемной квартире на Камергерском.

«Зарплату — существенно ниже рынка и в два раза меньше, чем я зарабатывала на работе, с которой ради „Батеньки“ ушла, — мне стали платить только месяца за три до ухода», — написала Аглая.

Она призналась, что в итоге ушла сама в ноябре 2016 года, но вынужденно. И после расставания с самиздатом чувствовала себя человеком, покинувшим секту.

Епанчина не стала ничего говорить по поводу обвинений Мостовщикова в харассменте, заметив, что не видела в общении с ним сексуального подтекста.