«Я не знаю, как все это объяснить»: муж сестры Захарченко рассказал про 9 миллиардов наличными

— В чем заключается подтасовка Следственного комитета? В том, что — я прямо так и говорю: на это ведется следствие, пускай разбираются непосредственно с ними, со Следственным комитетом — подтасовка идет в том, что взяты 90-е годы, когда Захарченко еще был малолеткой и только учился. Моя жена в это время уже производила закупки жилья в новостройках. Я в то время занимался фермерским хозяйством. Как я зарабатывал — там ничего воровского нет. Если кому нужно — я могу рассчитать все до ниточки, показать и объяснить. Но дело в том, что все арестованное имущество, заработанное мной, моими руками… Непосредственно у нас шла закупка с 90-х годов [жилья] в новостройках. В начале [в стадии] котлована цена одна, а по тем временам были совсем другие цены. А так как непосредственно в домах и штукатурку, и электричество, и отопление, и полы я производил своими руками, вы сами понимаете, что совсем другая цена у нас будет по квартире. А у нас таких квартир несколько, потому что в свое время у меня дети болели, когда я занимался фермерским хозяйством. Думали приехать в город, чтобы можно было учить детей, поставить на ноги — соответственно нужно было жилье. Вот мы и делали закупку по стройвариантам. Стройвариант у нас первый — это там с 90-х каких-то годов, я точно не помню. Жена у меня спрашивала: можно я приобрету то или иное имущество? В любой семье, вы сами понимаете, ради детей… Деньги, инфляция в нашей стране идет, обесценивается имущество, соответственно, жена делала закупки в стройварианте и вкладывала деньги в стройку в новостройках. Поэтому те квартиры, которые взяты — извините, Следственный комитет завысил цены на них.

Если нужно будет какие-либо документы — я предоставлю, пожалуйста. Если надо будет, сам лично вас отвезу на родину, где я жил, пообщаемся с людьми, которые подтвердят, что много сфабрикованного дела. Ошибка началась с самой начальной стадии, когда начали ездить корреспонденты и непосредственно с людьми общаться, запугивать — люди начали бояться. Там большой контекст слов был вырезан: когда люди им рассказывали одно, они оставляли только грязь, и эту грязь проливали в информацию.

— А как же тогда эти 9 миллиардов наличными в различной валюте, которые были найдены, если я не ошибаюсь, в квартире сестры?

— Я вам просто-напросто могу сказать, что буквально за три дня до этого моя жена приезжала в гости к матери, и никаких этих 9 миллиардов вообще не было! Вообще не было, мы их в глаза не видели. И если бы были эти 9 миллиардов… Честно говоря, у меня до сих пор волосы шевелятся, мне обидно и досадно, потому что настолько грубо это все сделано и поставлено… У меня нет слов, я не знаю, как все это объяснить.

— Вы хотите сказать, что эти деньги подбросили?

— Вполне возможно. Потому что у Захарченко было очень много врагов. Почему в свое время, когда его только арестовали, человек просил, говорил, дайте мне две недели, я за две недели найду, чьи это деньги. Его просто-напросто не выпустили. Не дали возможности. А тогда человек бы раскрутил бы и доказал, чьи это деньги, и кто это сделал. Я больше чем на 100% уверен, что этих бы людей просто-напросто посадили. Кто это сделал? У него врагов хватает! И в банковской структуре, и помимо… Сами понимаете, что такое следователь — это грязная работа. Я не защищаю. Меня просто берет обида в том, что я своими собственными руками заработанные деньги вкладывал в новостройку. Сейчас Следственный комитет вписал в Росреестр все имущество воедино, им выгодно все это обобщить и показать, что вот у Захарченко вот столько-то имущества. Да, я бы тоже, может быть, так же поступил. Тоже такое сделал обоснование. Но, ребята, вы разберитесь сначала!

— То есть получается, что это вашу квартиру хотят отобрать и передать государству?

— Конечно!

— А это одна квартира или там несколько получаются ваших?

— В Ростове у меня много квартир.

— Скажите, а вот в прессе писали, что Дмитрий вместе с женой отдыхал в Дубае на 19 тысяч долларов, в Нью-Йорке на 340 тысяч долларов. Слышали что-нибудь об этом?

— Нет, я вам скажу одно: дело в том, что с Захарченко как таковыми — мы с ними и не общались. Он на работе постоянно находился и был здесь. А мы проживали непосредственно в Ростове. То есть то, что касается моей семьи, это непосредственно моя семья. То, что Захарченко — у него своя семья. Я за него не могу сказать, потому что я не знаю, с кем он спал, кто у него жена или еще там… У меня своей работы много. Я с одной работы приезжал — занимался другой работой, подрабатывал, делал деньги как мог. Потому что жена у меня была домохозяйкой, она непосредственно вела дела: детей воспитывала, потому что за детьми нужно присматривать, нужно растить, чтобы были грамотные, образованные дети. А мое дело, как кормильцу, мужчине — доказать, что я — мужчина и могу заработать. Что я и делал, в частности, до последнего момента. Сейчас я хочу заняться опять фермерским хозяйством, но я не могу вернуть землю, потому что наложен арест.

— А много у вас гектаров?

— Да нет, у меня немного. Там 21 гектар земли. Это непосредственно, что принадлежат нам.

— Это солидная территория.

— Да нет. Если бы вы были колхозником… Это передается из поколения в поколение, из рук в руки. Но дело в том, что сейчас этот договор сфальсифицируют, и будет другой человек пользоваться моей землей, а я буду нести убытки. Как мне в таких случаях быть, и как я могу вообще жить, на что я могу надеяться? Если меня приплюсовали до Захарченко — мою семью до Захарченко?!