"Галантная Европа": посольство барокко в Подмосковье

В государственном музее-усадьбе "Архангельское" состоялся музыкальный фестиваль "Шедевры барокко". Там можно было услышать произведения Вивальди, Баха, Телемана в их изначальном виде. В гостях у программы "Интервью 360" руководитель оркестра Europa Galante — "Галантная Европа", дирижер и солист Фабио Бьонди.

- Прежде всего, несколько слов об аутентичном стиле, в котором выступает Ваш оркестр "Галантная Европа", ярчайший представитель барочных исполнителей. Неужели классику можно играть по-разному? В чем его особенность аутентичного стиля?

-  Много времени прошло с тех пор, как родилась музыка барокко. Конечно, тогда были другие инструменты, другая традиция исполнения. Сейчас доминирует классическая музыка, классическое исполнение, а барокко - это изначально направление, которое с ним контрастировало. Можно сказать, что когда родилась музыка барокко, она была неким протестом, противоположностью классического исполнения, но со временем эти контрасты стёрлись. Нынешнее исполнение позволяет получить очень близкое к оригинальному звучанию музыки. Мы постепенно возвращаем ту манеру, с каждым днем мы всё ближе и ближе к оригинальному звучанию. Да, у нас уже другие инструменты, да, иная техника, много нюансов и тенденций, но в общем-то нам удается приблизить музыку, которая была в XXVII веке. Русская исполнительская школа, в том числе, очень помогает: она богата своими традициями. В первую очередь я имею ввиду Давида Ойстраха, который был великим музыкантом.

- Аутентичное исполнение - это не только интерпретация классических произведений, это еще и инструменты, на которых играют музыканты, это свет, костюмы, атмосфера. Получается своего рода шоу.

- Я не совсем с этим согласен, потому что на первом плане в концерте музыка и исполнители. Вся та атмосфера, которая их окружает -  это дань сегодняшнему дню, мода. Главная роль всегда  у артистов, ведь именно они создают картину произведения, представляют зрителю музыку. Если артист сам правильно настроен, понимает, что к чему, у него получается воссоздать то звучание, которое было много веков назад. Музыка и артист, а всё остальное - это антураж.

- У нас в студии было немало классических исполнителей. Дирижер Денис Власенко, тенор Хачатур Бадалян, они говорили, что шанс сыграть настоящую сложную классическую музыку выпадает совсем не часто. Потому что зрители, несмотря на то, что приходят послушать классику, предпочитают что-то более легкое. В этом случае, на Ваш взгляд, сегодня в Италии, в России, в других странах, становится ли больше любителей именно этого направления?

- Я понимаю, что организаторы таких фестивалей, как “Шедевры Барокко”, конечно, очень серьезно подходят к делу. Даже на этапе подбора программы они стараются включить наиболее знакомые и лёгкие для восприятия публикой произведения. Зал нужно заполнять, это нормально. А дальше всё уже зависит от нас, музыкантов, исполнителей. Наша задача заключается в том, чтобы донести до публики нюансы произведения, о которых зритель может быть никогда и не задумывался. Это такая, если можно сказать, просветительская роль. С помощью исполнения рассказать не известных, но великих композиторах, их произведениях, и, главное, раскрыть романтический характер музыки эпохи барокко. Это очень важно, потому что это воспитывает публику. Позволяет в том, что казалось знакомым и совершенно известным, открыть что-то совершенно новое.

- Вернемся к фестивалю "Шедевры Барокко". Как известно, он прошел в музее-усадьбе "Архангельское", но это место принято считать образцом классицизма. Как в таком случае сочетаются два этих направления?

- В молодости я не задумывался о том, насколько важным является место исполнения того или иного произведения, но с годами у меня появилось впечатление, что здесь есть определенная зависимость. Есть связь между тем, что и где исполняется. С этой точки зрения “Архангельское” как место, которое было выбрано для проведения фестиваля, мне кажется очень подходящим. Хотя да, Вы правы, усадьба— центр такой классический, немного из другой эпохи, хотя бы даже в силу своего исторического значения. Я думаю, что атмосфера, которую удалось создать организаторам, очень подошла. Даже количество мест - это тоже очень важно. Музыка барокко исполнялась в ограниченном пространстве, в салоне, а не так, как у нас сейчас принято, когда классическая музыка исполняется в огромных концертных залах. Интимное пространство, которое было создано на фестивале в “Архангельском”, оно тоже помогает раскрытию музыки барокко. Я думаю, что выбор места очень удачно совпал с темой фестиваля.

- Культура барокко зародилась в Италии и после это уже распространилась по всему миру. Как Вы считаете, на сегодняшний день в России достаточно почитателей этого направления?

- Это вопрос лично для меня очень лёгкий, потому что я очень люблю Россию, культуру, литературу и музыку. И я прекрасно понимаю, насколько они глубоки. Барокко в Италии зародилось в XXVII веке и как раз в силу глубины русской культуры, первой границей, которую перешагнуло это направление, стала граница именно с Россией. Так сложилось, что именно русская культура оказалась очень подходящей почвой для барокко. И в Москве, и в Петербурге было принято исполнение музыки в узких кружках, салонах, так что такая музыка исполнялась в России почти с самого начала. Поэтому русская публика исторически подготовлена для того, чтобы воспринимать музыку барокко, принимать и понимать её.  

- Этот год в России объявлен Годом Культуры. Кроме того этот Год Туризма Италии в России. Как Вы считаете,  насколько важно сотрудничество и взаимодействие наших стран?

- Последние несколько десятков лет, фактически сразу после Второй Мировой войны, отношения между Россией и Италией очень хорошо развивались. Экономические, коммерческие, политические контакты - это всё хорошо. Помимо этого, что самое важное, было какое-то понимание. Мне трудно объяснить, на каком уровне это происходит, наверное, на эмоциональном, душевном. Даже если взять языки — русский и итальянский, они очень разные. Культуры очень отличаются, но на уровне общечеловеческом связи и отношения между нами всегда были какими-то простыми, легкими. С точки зрения оперного искусства, в чисто музыкальном направлении, в наших странах очень много общего. Мы одинаково понимаем красоту музыкальных произведений. Это свидетельство того, что есть база, есть понимание и есть перспектива.